Этюды о карельской культуре

Под влиянием Февральской революции 1917 года начало подниматься национальное самосознание ка­рельского народа. Возможно, этим объясняется весточ­ка, которую Ийкка Пирхонен получил из Кивиярви. В сущности, это было требование, чтобы учитель Пир­хонен вернулся в родные места. И в августе 1917 года Ийкка приехал с семьей в Кивиярви. Однако учитель­ствовать ему пришлось сначала не у себя дома, а в ух­тинских деревнях Рюхья и Ламминпохья и даже в да­лекой Хяме. Лишь после этого Ийкка Пирхонен полу­чил возможность работать в своей деревне. Но в пер­вые послереволюционные годы мирную жизнь края то и дело нарушали смуты и беспорядки, продолжавшие­ся вплоть до начала 1922 года, когда обстановка нако­нец нормализовалась. Ийкка Пирхонен работал в Кивиярви учителем до 1934 года. Он умер в 1938 году. Его жена Про, которая из-за неправильного лечения потеряла рассудок, умерла в эвакуации в Архангель­ской области в 1942 году.

Матти успел проучиться два года в Уома, затем продолжал учебу в Кивиярви. В марте 1922 года он вступил в комсомол, и в августе того же года комсо­мольская организация направила его в Ухту учиться в школе рабоче-крестьянской молодежи. Там Матти за один год овладел двухгодичной программой. К тому же он принимал самое деятельное участие в работе только что возникшего в Ухте литературного кружка. В этом кружке занимался также его двоюродный брат и од­носельчанин Николай Яккола, будущий автор романа-эпопеи «Пирттиярви», вошедшего в классику карель­ской литературы. В кружок входили и такие, ставшие вскоре известными, люди, как журналист и писатель Ийво Никутьев из Аконлахти, фольклорист Ристо Бог­данов из Войницы. Первым руководителем кружка был писатель Арви Пакаринен (псевдоним — Нумми, умер в 1925 году).

Осенью 1923 года Матти Пирхонена послали в Пет­розаводск в педагогическое училище. На экзаменах он показал такие глубокие знания, что сто сразу зачис­лили на второй курс. Для Матти это оказалось прият­ным сюрпризом, поскольку сам он очень опасался, что его вообще не примут в училище: ведь туда принимали с 16 лет, а ему было лишь 15. И вот 10 июня 1926 года, успешно сдав все экзамены, он закончил училище. Все­го выпускников в том году было 17 человек. Из них на 17 августа 1987 года, в день, когда Пирхонен расска­зывал мне об этом у себя дома, в живых оставались всего лишь двое: Урхо Руханен да сам Матти.

Первый год после училища Пирхонен проработал в Войнице, затем пять лет учительствовал в деревне Понкалахти. Деревня была красивая. В каждой семье было по 8-14 детей. Заведовать школой, находившей­ся в крайне бедственном положении (поначалу не бы­ло даже учебников), оказалось трудно, но интересно. Там же, в Понкалахти, Матти встретил и спутницу жизни — семнадцатилетнюю Моарию, дочь Юкки Лех­тинена. Как признался Матти, «все хозяйство семьи лежало на Моарии, а я больше занимался идеологией».

В 1932 году в Ухте открылась семилетняя школа крестьянской молодежи. А так как квалифицированных учителей в Ухтинском районе не хватало, несколько учителей начальной школы были отправлены на подго­товительные курсы в Петрозаводск. Среди них был и Матти Пирхонен. Он хотел стать преподавателем ма­тематики. Но по этой специальности, как и по истории, вакансий уже не было. Так он стал учителем финского языка. Для молодого учителя оказалось много рабо­ты — 32 урока в неделю вместо 18 по норме. Кроме того, ему поручили вести драмкружок, когда узнали, что в Понкалахти Матти Пирхонен ставил спектакли. Драмкружок должен был готовить программы и к суб­ботним вечерам. К счастью, у Матти были способные помощники: Николай Гиппиев, Пекка Пертту, Настя Потапова, Яакко Ругоев и Ортьё Степанов.

В 1934 году Ухтинская школа стала десятилеткой. В декабре 1935 года ее директором был назначен учи­тель математики Конста Ханнолайнен, завучем — Мат­ти Пирхонен. Сначала все шло хорошо, но потом нача­лись трудности. В 1937 году обучение на финском язы­ке было прекращено, а вместо него стали вводить ка­рельский язык. Летом того же года целую группу учи­телей отправили в Петрозаводск, чтобы, как вспоминал Матти, «выучить язык, которого не существовало». «Целое лето нас мучили, только дело от этого не стало светлее. Да и само обучение было примитивным. Заня­тия с нами вел один учитель начальных классов из Олонецкого района. Так что в 1938 году даже в Ухтин­ской средней школе преподавание было переведено на русский язык, хотя карельский еще оставался одним из учебных предметов».

После того как в 1940 году после «зимней войны» образовалась Карело-Финская республика, от экспери­ментов с карельским языком отказались и вернулись к финскому. Потом, в 1958 году, обучение финскому языку опять было прервано на несколько лет. В на­стоящее время преподавание в школах ведется на рус­ском языке, а финский остается учебным предметом. Например, когда в 1987 году я посетил среднюю школу в Калевале, финский язык там изучали во 2-10-х классах примерно 300 учеников.