Этмантиз (СИ)

- Признаки отравления всегда очевидны, - произнёс он. Наруто уже хотел возликовать, как его версию мгновенно разбили. Старший научный сотрудник присел на корточки возле окровавленной головы животного. Кто говорил, будто птицы первым делом выклёвывают глаза? Нет, они стремятся урвать кусок там, где больше открытого мяса, то есть, в брюхе. А с глаз начинают только тогда, когда нет других легко доступных участков.

- Нет ни внешних признаков, ни внутренних, - его мягкий пугающий тон. Нет, этот долбанный профессор явно не ровно дышит к Наруто или к тому, чем он занимается, или с кем живёт, или, что немаловероятно, к его шани.

С подробным пояснением, как на уроке в школе, Орочимару терпеливо начал перечислять признаки отравления различными ядами, для наглядности прикасаясь к жертве, попеременно приподнимая веко и раздвигая челюсти. Его пальцы словно летали над тушей. Он даже труп трогал изящно, не так, как Кабуто. Казалось, что не так. У него словно прослойка выросла между пальцами и мехом, чуть-чуть испачканным в крови.

С нижней ветки акации внимательно следила за развитием событий Дьюи. Африка ей не нравилась. Она инстинктивно чувствовала опасность. Здесь – опасно. А её первостепенная обязанность, как породы, предупредить хозяина. И если он не пожелает прислушаться к ней, то защитить.

Как может защитить человека такая крошка? Наруто всегда это поражало. Но были прецеденты, когда шани смело бросались на вооружённого бандита или разъярённого пса. В две третьих таких случаях они гибли. Благодаря именно таким рассказам шани долго оставались на хорошем счету. А сейчас они и для бизнеса годятся.

Орочимару закончил рассказ. Наруто поклясться мог, что на его пальцах ни единой кровавой точечки. Научный сотрудник опять смотрел на Наруто. Он не делал этого открыто, прикрывался дискуссией с Какаши, который внезапно проявил некоторые познания в данной области.

Наруто не находил себе места. Каждый раз, глядя на Орочимару, убеждался, что тот отвлечён. Но миг без слежки за ним вновь заставлял подумать о его пристальном внимании. Чертовщина какая-то. Наруто превращался в параноика. Или это хищник, притаившийся в траве? Наруто огляделся в поисках торчащих округлых ушей и ничего не заметил. Хотелось вернуться домой прямо сейчас, забраться под одеяло к Шисуи. Вместе с головой. И долго-долго смотреть на него, прерывая игру в гляделки только короткими поцелуями.

- Кто же тогда его убил? – вырвавшись из грёз, Наруто услышал свой собственный голос, как с другой стороны буша. Не хотел вмешиваться. Его задача – снимать на камеру, а не задавать наводящие вопросы. Тем более, вряд ли эти вопросы помогут в расследовании. Они вообще глупыми выглядят на фоне всех заумных россказней учёных. Он не помнил, когда начал съёмку. Просто в один миг подсознательно почувствовал, что это пригодится. Не получал распоряжения, не следовал примеру Какаши, который, кажется, вообще про камеру забыл, только разговаривал.

- Наконец-то мы добрались до сути, - Орочимару ликовал. У Наруто создалось впечатление, будто он надеялся на его реплику. Кто угодно мог задать этот вопрос, но он должен был прозвучать голосом Наруто.

Нелепо. Наруто махнул головой. Слишком зациклен на себе и своих неопределённых чувствах к экспертам. Возможно, и наверняка, Орочимару уделяет Наруто столько же внимания, сколько и остальным. Надо избавиться от навеянных мыслей. Скорее всего, он интересен Орочимару только из-за Дьюи. Вероятно, он присматривается к хозяину птицы, чтобы в итоге вынести приговор: годен в качестве хозяина для элитной шани или нет.

Орочимару указал на переднюю ногу животного. На ту, которой не было. От которой осталась только большая рваная рана с давно запёкшейся на солнце кровью.

- Нога вырвана одним чудовищным усилием, видите? – научный сотрудник обвёл по воздуху очертания раны, - рваные растянутые сухожилья, лопнувшая мышечная ткань, треснувшая шкура. Это не аккуратно содранные резцами кусочки. Ногу жертвы выкрутили, как выкручивают из земли застрявший корень, - взгляд на Наруто. Ну кто бы сомневался! И что он должен делать? Догадку озвучить? Наруто промолчал, а Орочимару закончил мысль. – У кого настолько сильная челюсть… широкая челюсть, способная захватить ногу антилопы целиком?

- Крокодил, - очередь Наруто.

В воде…

Он злился на себя, ибо повёлся на провокацию. Он делал то, что ждал от него Орочимару, этот учёный маньяк.

- Какой крокодил забирается так далеко от воды? – сияющий счастливый Орочимару.

И охотится далеко от воды.

И не выискивает самую тонкую шкуру на теле животного, довольствуясь тем, что схватил в первую очередь.

Теперь ясно, чьими укусами изобиловала задняя половина туловища. В основном поработали грифы. Но и они не успели скрыть следов настоящего убийцы. Этмантиза. А это значило, что хищник только-только бросил жертву на растерзание падальщиков. Насытился и ушёл. Взял столько, сколько ему нужно, дабы наполнить желудок. И не остался охранять добычу.