Этнические конфликты в странах Балтии в постсоветский период

В социальных сетях были созданы группы и страницы, посвященные акции, на которых постоянно отдельными активистами велось оповещение и информирование. Кроме того, в этих группах дублировалась вся информация с сайта Комитета и из всех СМИ (русских и латышских), таким образом, эти виртуальные площадки в социальных сетях становились местом компактной сборки всей информации и новостей о ходе акции.

 Прямое общение с аудиторией через блоги и форумы на наиболее крупных информационных порталах и форумах Латвии.

Любой материал, посвященный вопросу акции сбора подписей за русский язык, опубликованный на интернет-порталах и новостных сайтах, будь он на латышском или русском языке, не оставался незамеченным. Поэтому Комитетом было принято решение о «включении» наших активистов в обсуждения на форумах с целью переформатирования понимания людей об акции и мотивирования к участию в референдуме. Именно через этот канал общения с аудиторией распространялись идеологические и ценностные установки акции, отрабатывались и внедрялись контраргументы при общении с нашими оппонентами.

Основные выводы

Сбор подписей и референдум за придание русскому языку статуса второго государственного обозначили наличие русской общины как общности людей, готовой встать на защиту своей ценности – родного языка. Акция стала общественной и объединяющей: к акции присоединился «русский бизнес», люди делали пожертвования, общественные организации разной направленности предлагали свои услуги и др.

На 3‑м этапе сбора подписей – перед референдумом – организаторы были вынуждены противостоять давлению со стороны государственного административного ресурса, который был использован для мобилизации латышского населения по голосованию на референдуме против русского языка как второго государственного.

Латышскому населению внушалось, что если русский язык станет вторым государственным, то латышскому языку и культуре грозит опасность. Мобилизация латышского населения осуществлялась следующим образом:

• открытая агрессивная агитационная реклама против русского языка (листовки, билборды, специализированные печатные издания и др.);

• радио– и телевизионные передачи на государственном телевидении, к участию в которых представители инициаторов референдума не допускались;

• националистические заявления высокопоставленных представителей правящей элиты;

• привлечение авторитета высших иерархов католической (для латгалов) и лютеранской (для латышей-балтиешей) церквей, использование церковных амвонов для негативной оценки требований русского населения предоставить ему права свободно использовать свой родной язык;

• предоставление трибуны в СМИ «карманным русским», которые проповедовали идею добровольного отказа от национальных ценностей, преимуществ добровольной ассимиляции. Практиковалось приглашение антирусски настроенных общественных деятелей из‑за границы (В. Новодворская, К. Боровой).

На осуществление антирусской пропаганды были выделены средства из государственного и муниципальных бюджетов. Из них покрывались затраты на создание средств пропаганды, оплачивалось эфирное время, выплачивались гонорары «карманным русским».

Итоги референдума могут быть расценены следующим образом:

• Для русских сохранение родного языка является одной из важнейших ценностей, ради которой они готовы участвовать в массовых протестных действиях.

• Для латышей – открытые действия русских в правовом пространстве по сохранению родного языка и культуры являются фактором консолидации на основании чувства опасности, относительно угрозы сохранения латышской культуры, потери латышского языка и страха утраты независимости государства.

• Борьба за сохранение русского языка вызывает опасение и боязнь у представителей титульной элиты, которая ретранслирует ее в гипертрофированном виде в массы латышского населения. Правящими движение русских за гражданские права рассматривается как угроза безопасности и независимости Латвийской Республики, усиления влияния в ней России.

Правящая латышская элита в отношении русских проводит политику интеграции, которая должна осуществляться только на базе латышского языка и латышской культуры. Если внимательно проанализировать варианты программ интеграции, то видно, что в них очень сильны ассимиляционные элементы, которые являются неприемлемыми для большинства русского населения.

Эти элементы ведут к ущемлению прав русских жителей Латвии следующим образом:

• Сокращаются возможности получения образования на русском языке;

• Снижаются возможности использования русского языка в профессиональной и общественной сферах;

• Создан и сохраняется институт негражданства;

• Русская молодежь практически исключена из молодежной политики муниципалитетов и страны.

Отдельно следует выделить следующие формы давления на активистов русского движения за права своего этноса: