Этнические конфликты в странах Балтии в постсоветский период

Таким образом, здесь мы имеем дело с прямой дискриминацией по социальному признаку. Государственная идеология Эстонии придерживается такой точки зрения, что Эстония была оккупирована Советским Союзом. Причём дважды (в 1940 и 1944 году). Оккупация и всё, что с ней связано, носит явно негативный оттенок. Это воспринимается не как благо, а как зло. А если есть понятие оккупации-зла, то должны быть и конкретные носители этого понятия – оккупанты. И к этой категории как раз относят российских военных пенсионеров, которые тем самым образуют отдельную социальную группу. Исходя из этого, трудно ожидать к ним симпатий как со стороны «оккупированного» ими государства, так и со стороны отдельных представителей этнического большинства, которые работают как в социальной сфере и приостанавливают выплату пенсий, так и в судебной системе Эстонии и не удовлетворяют жалобы на приостановление выплаты пенсий.

Помимо этого стоит отметить, что российские военные пенсионеры в большинстве своем являются русскими и русофонами, имеющими русский язык в качестве родного, что может подтвердить Социальный отдел при Посольстве Российской Федерации в Эстонии. В подгруппе же военных пенсионеров иных государств русские либо отсутствуют, либо практически отсутствуют. По поводу их этничности нет четких статистических данных. Можно лишь предположить, что в большинстве это этнические эстонцы, покинувшие Эстонию в 1940 и 1944 годах, а потом вернувшиеся назад после восстановления независимости.

С одной стороны, положения ст. 5 Соглашения можно рассматривать как нейтральное условие. Но оно очевидно ставит российских военных пенсионеров в особо неудобное положение по сравнению с военными пенсионерами иных государств. Также не вызывает сомнений, что лишение российских военных пенсионеров эстонской гражданской пенсии не оправданы законной целью, и средства достижения этой цели не являются адекватными и необходимыми. Следовательно, здесь мы можем говорить также и о косвенной дискриминации по языку, национальности и принадлежности к национальным меньшинствам.

В уже упоминаемом деле Кятрана Асмудсона против Исландии при аналогичной ситуации, когда из одной группы пенсионеров-моряков выделили подгруппу и лишили ее пенсии, суд признал нарушение ст. 14 Конвенции. Здесь также для примера можно привести положение российских военных пенсионеров в Латвии и Литве. В обоих этих государствах российские военные пенсионеры имеют возможность получать как российскую военную пенсию, так и гражданскую пенсию от страны проживания.

ЕСПЧ крайне неохотно принимает в производство жалобы на Эстонию. С момента ратификации Эстонией Конвенции в 1996 году в производство было принято всего порядка 30 жалоб из 600 поступивших. Эта жалоба была принята в производство. Ответчик обосновал свою позицию тем, что российские военные пенсионеры – это совершенно особая категория, люди, которые в активном возрасте служили в армии государства, оккупировавшего Эстонию и принесшего боль и страдания на ее землю.

ЕСПЧ акцептировал подобное объяснение, признав российских военных пенсионеров особой социальной группой, несравнимой с иными социальными группами. А если нет возможности сравнить, то невозможно и доказать дискриминацию, так как последняя предполагает именно сравнение равных с равными в сопоставимой ситуации.

Этническая же дискриминация доказана не была, так как у суда не было информации об этничности этой социальной группы. Эта этничность хорошо просматривалась уже по тем 47 военным пенсионерам, которые подали жалобы, эстонцев среди них было менее 10 %. Также этничность «русских оккупантов» является очевидным фактом для эстонских властей. Но суд, как и ответчик, предпочел сделать вид, что для них это тайна великая есть. Мне же, к сожалению, не удалось получить эту информацию от трусливых российских чиновников из Социального отдела при Посольстве России в Эстонии. Имея ее на руках, возможно, удалось бы выиграть дело в ЕСПЧ. Однако история не терпит сослагательного наклонения и Европейский суд жалобы не удовлетворил.

Тем не менее, уже в следующем году российские военные пенсионеры начали получать эстонскую пенсию за гражданский стаж. Это произошло благодаря заключению нового российско-эстонского пенсионного договора. Вопрос был поставлен уже на такой высокий уровень, что не мог не быть решен положительно.

Максим Валентинович Рева «Бронзовые ночи» в Эстонии – этническая подоплека событий

Максим Валентинович Рева, «Ночной дозор», Эстония