Этнос и глобализация: этнокультурные механизмы распада современных наций

Мировой приоритет в развитии цивилизационного подхода к истории безусловно принадлежит Н.Я. Данилевскому, создавшему концепцию «культурно-исторических типов», и впервые оспорившему тезис об универсальности европейского пути развития. По его мнению, цивилизации, или, по его терминологии, «культурно-исторические типы», даже в сходных материальных условиях развиваются в цивилизационно специфичных формах. В частности, Н.Я. Данилевский обосновал тезис, что славянские народы представляют собой самостоятельный культурно-исторический тип, развитие которого идет собственным путем, и поэтому для своего развития России не обязательно копировать социальные институты и стадии развития народов Европы.

Данное Н. Данилевским определение «культурно-исторического типа» основывается в основном на языковом критерии, но, по контексту работы, приближается к определению цивилизации: «Всякое племя или семейство народов, характеризуемое отдельным языком или группой языков, довольно близких между собою, составляет самобытный культурно-исторический тип, если оно вообще по своим духовным задаткам способно к историческому развитию»228.

Развиваясь самостоятельно, различные культурно-исторические типы объективно порождают отличные от других формы социального устройства, материальной и духовной культуры. При этом заимствование цивилизационно чуждых форм социального устройства и культуры неизбежно ограничивает развитие, приобретающее вторичный и зависимый характер (теория «привоя» и «подвоя»).

Совокупности народов, составляющих самостоятельные культурно-исторические типы, последовательно выдвигаются на историческую арену, развиваются в цивилизационно специфичных формах, и по мере исчерпания потенциала своего развития уступают лидерство более молодым цивилизациям.

В частности, каждая историческая нация реализует в своем развитии «свою собственную задачу… свою идею, свою отдельную сторону жизни, тем более отличные и оригинальные, чем отличнее сама национальность от прочих в этнографическом, общественном, религиозном и историческом отношениях»229, причем необходимым условием реализации исторической миссии является «национально-политическая независимость» как в геополитическом («естественные границы», обусловленные географически и этнографически), так и в духовном плане.

Аналогично Гегелю (концепция «духа нации»), Н. Данилевский считал, что первично национальное самосознание – сознание народом своей коллективной ценности, культурной и исторической миссии: «Чувство своей судьбы, своей предназначенности – вот что делает народ нацией, ставит перед ним цель»230.

Аргументация Н.Я. Данилевского, впервые создавшего развернутую цивилизационную теорию исторического развития, направленная против узко понимаемого стадиального подхода к истории, была настолько убедительна, что в послереволюционный период его основной труд «Россия и Европа» не только не переиздавался, но, по сути, оказался под запретом и фактически был недоступен советской научной общественности.

Философско-теоретические взгляды В. Соловьева были во многом противоположны цивилизационному подходу Н. Данилевского. В. Соловьев исходил из единства человечества, как единого социального организма. Вследствие чего «ни один народ не может жить в себе, через себя и для себя, но жизнь каждого народа представляет лишь определенное участие в общей жизни человечества. Органическая функция, которая возложена на ту или другую нацию в этой вселенской жизни, – вот истинная национальная идея…»231.

Легко видеть, что через идею разделения «органических функций» между национально-государственными организмами В. Соловьевым изначально закладывается возможность неравноправия различных социально-государственных организмов, характерная для западноевропейской мысли, оставляющей для других культур и цивилизаций исключительно возможности зависимого, «догоняющего» развития.

В этом отношении модель зависимого развития России, как функционального «сырьевого придатка» мировой экономики, полностью вписывается в «русскую идею» В. Соловьева.

Соответственно, внешне привлекательная идея единства, моносубъектности человечества как «единого организма», влечет за собой отрицание субъектности, самостоятельности бытия и внутреннего развития входящих в человечество цивилизаций, наций, этносов и, шире, различных социальных общностей.