Это Фоме и мне

— Тут рядом есть библиотека с читальным залом, пойдём, скорее, тут совсем невозможно. Вот там и погреемся, и время пройдёт. Вставай!

— А нас пустят?

— Конечно, в читальный зал всех пускают. У меня документ есть, паспорт.

В читальный зал их, конечно, пустили. Вика сразу попросила себе медицинскую книгу про инфекционные болезни и два альбома про болезни печени. В нагрузку ей достались брошюры о вирусных гепатитах, которые Вика уже раз пять читала, но всё равно принялась изучать их с не меньшим интересом. А Лариска попросила себе журналы с модами, за что ей пришлось заплатить некоторое количество денег и дать письменное свидетельство, что она ни одной страницы оттуда не выдернет.

Они расположились за столиком в полупустом зале.

— Ну-ка, как тут мои маленькие? Живы-здоровы? — Вика приоткрыла крышку банки с вошками. — Что-то они вялые стали. Опять им воздуха не хватает.

И она высыпала всех их на листок бумаги.

— Ты что, увидят же! — зашипела Лариска…

— А ты думаешь, кто-нибудь догадается, что это вши? — спросила Вика, внимательно разглядывая еле ползающих насекомых.

— А то нет…

— Да тут и нету почти никого, кто увидит. Не бойся, я слежу за ними, ответила Вика. Она и правда, не спускала со вшей глаз.

Лариска снова углубилась в журнал. Вскоре раздалось шарканье ног, смех и приглушённые матершинные ругательства. Потоптавшись у столика библиотекаря, в зал ввалилась кучка юных ПэТэУшников, с грохотом опустилась на несколько столов соседнего с Викиным и Ларискиным ряда, но больше нарушать порядок не стала — перед каждым лежала книжка, и самые рьяные уже начали перечерчивать оттуда какие-то схемы в свои тетради.

— Ишь ты, примерные какие пришли, учатся… — заметила Лариска. — У них что, сессия ещё не кончилась?

— Нет, конечно, у них позже, чем в институтах, а может, это отстающие какие пришли, — ответила ей Вика и, внимательно осмотрев одну из вшей, поковыряла её ручкой. — слушай, Ларис, помирают наши воши, и с воздухом, и без воздуха… Эх, вот опоздали, теперь навряд ли они до Фомы дотянут, времени-то ещё сколько…

— Ничего, выживут… Посмотри лучше, какой костюмчик, — и Лариска пододвинула к Вике журнал, — мне очень пойдёт, у меня как раз шея длинная, и ноги длинные, так что будет классно… Только вот цвета не красного, красный лучше тебе…

— Ага… Стоп: придумала. — обрадовалась тут Вика. — Хороший у тебя журнал.

— В смысле?

— В смысле вошки чем питаются? Кровью они питаются. Значит, как их жизнь продлить? Дать им крови напиться. Крови… — Вика сделала свирепое лицо и выпустила когти навстречу Лариске.

— Чьей это крови? — Лариска не любила таких шуток, тем более что один пэтэушник даже оглянулся на них.

— Ну, ты у нас, кажется, корью и свинкой в детстве болела, а я нет, значит, моя кровь лучше. Отцепляй значок.

— Что?

— Значок, вон, на рюкзаке.

Лариска отстегнула от своего маленького рюкзачка круглый значок с оригинальной надписью «Не подходи — убьёт!» и положила его перед Викой.

— Так, немного дезинфекции, — Вика поплевала на острие металлической застёжки, потёрла его, два раза подула. — Ну, внимание…

Она принялась разминать себе подушечку пальца так, как это обычно делают в больнице, когда анализы берут, и затем ткнула туда значком. С большим трудом ей удалось выдавить прямо на спину самой крайней вше несколько капель крови.

— Ну, пей, кровопийца! — скомандовала вше Лариска. Ей сразу стало интересно.

Но вша не подавала никаких признаков жизни. Замерло её тщедушненькое тельце, и уже совсем не гребло ни одной лапкой, не поворачивалось ни в одну сторону.

— Да она захлебнулась! — сразу сообразила Лариска.

— Что-то она быстро… Эй, вставай… — напрасно Вика подпихивала вошь то в правый бок, то в левый. — Да. Утопила я её.

— Конечно, утопила. Ты бы у меня сначала спросила, и я бы тебе сразу сказала, что насекомые тонут в воде, то есть в жидкости. — Лариска умела всё знать в пустой след.

— Ох… Ладно, у нас ещё три остались, уж их-то я не утоплю. Пусть лежат, воздухом дышат. — Вика подгребла оставшихся в живых вшей к лужице крови. — Пусть, может, эти сами попить подползут. Они же чуют кровь, да, Ларис?

— Да. — Лариска посмотрела на часы — прошло всего двадцать минут…

Пэтэушники изредка гоготали и торопливо рисовали, им хотелось поскорее расправиться с этим делом. Но один, совсем маленький, худенький, так и не снявший кепочку с черепашками-ниндзя, всё вертелся, крутился, заглядывал в тетради ко всем своим соседям, маялся и всё приставал к сидящему около него короткостриженному парнишке:

— Ушан, пойдём отсюда… Ну пойдём, ладно, дома нарисуешь…

— Отстань, Поня, не хочешь — катись, а мне надо…

Бедный тот, которого Ушан назвал Поней, продолжал маяться, вертеться во все стороны, затем вытащил откуда-то из кармана булку с изюмом и глазурью, причмокнул и сказал:

— Ушан, давай похаваем?

— Я не хочу сейчас…

— Ну доставай, ты там «Сникерс» заныкал, я знаю…

— Отстань.

Поня решительно отодвинул от себя тетрадь, ручку и книжку, обнюхал булку и вновь предложил:

— Ушан, ну давай похаваем.