Это я тебя убила

Илфокион склоняется чуть ближе. Его идеальное каре – по игаптской моде, но вполовину не такое длинное, как у Клио, едва прикрывающее мочки смуглых ушей – падает вперед. Наши глаза снова встречаются, и, чтобы отвлечься, я начинаю гадать, кто из этих двоих – он или все же моя новая подружка – лучше рисует стрелки. Илфокион еще и делает это весьма странно, сочетая «панду» и «кошку»: жирную обводку нижних век и безукоризненно очерченные уголки глаз. А вот Кас с Полом, ясное дело, не красятся. Они тоже таращатся сейчас на макияж начальника, пусть и украдкой, не шевеля даже шеями, превратившись в парочку истуканов.

– Кир Эвер боится, – наконец просто, невыразительно, будто и без попыток как-то поколебать мое спокойствие констатирует Илфокион. – Очень боится, что ему вообще не стоило возвращаться. Что это повредит нам. Всем. Или уже вредит. Что об этом думаете вы?

Скорфус предательски дергается – и всаживает когти мне под левую ключицу. Я ойкаю, подпрыгнув и едва не боднув Илфокиона теменем в подбородок. Он грациозно уклоняется.

– Простите! – Недоуменно всматриваюсь в Скорфуса, наклонив голову. Его полуоткрытый глаз пуст, но я все-таки чувствую: тело напряглось. От вопроса или… – Скорфус, ты не заболел? Или тебе есть что сказать киру Илфокиону?

Вполне может быть. Если я поняла правильно, вчера они с Эвером шлялись возле портала. Жаль, я не успела вызнать подробности. А вот Илфокион…

– Я хочу спа-ать, – капризно тянет Скорфус. – Отнеси меня в комнатку!

Да что такое? Мне не нужно смотреть на Илфокиона, чтобы увидеть его поднятые, спрятавшиеся за аккуратной челкой брови. Близнецы косятся сочувственно и даже, кажется, готовы предложить мне помощь в бережной переноске любимого котика, но я сухо обещаю:

– Попозже. Потерпи. А вы не беспокойтесь, он вечно ноет.

– У-у-у, – снова невнятно подает голос Скорфус. Определенно, его поведение мне не нравится. Нет, не так, это дополнительный повод нервничать.

– Так что, принцесса? – кашлянув, переспрашивает Илфокион: явно решил игнорировать чужое нытье и продолжит клонить к чему-то крайне скользкому. – У вас есть мысли на этот счет?

– М-мысли… – растерянно мычу я, прикидывая, что он хочет услышать.

– Вы же готовились к этой авантюре, что-то прочли, продумали стратегию, верно? – Он все так же держит руку на спинке моего кресла. Поняв красноречивую суть молчания, вздыхает. – О… то есть вы не имеете особого представления, куда заглянули, что там наделали и…

– Не наделала, уж поверьте! – Надо же, я вспылила сильнее, чем думала. – А в правилах богов, если я ничего не путаю, нет запретов на путешествия между мирами, они даже лояльны к таким дерзостям. Ястор принес серебряное руно, ставшее нашим священным знаменем, через портал в сердце Святого моря; Граклион нашел портал в яме, полной навоза, и добыл в мире Небесных Садов золотые яблоки для моего больного прапра…

– Спасибо за экскурс в историю. – Очаровательная улыбка, та самая, за которую хочется пересчитать все зубы. Илфокион одним взглядом пригвождает к месту заерзавших близнецов, а потом опять склоняется ко мне. Маслянисто-каменный запах его подводки щекочет нос. – Но согласитесь, в любых путешествиях, даже в соседнюю деревню, есть меры безопасности. Особенно если вы что-то… кого-то… берете с собой в обратный путь.

Я не вскакиваю – останавливает понимание, что могу уронить Скорфуса. Ну и то, что я не желаю доставлять этому типу удовольствие. Нет. Ничего импульсивного. В конце концов, мне умирать через месяц, пора уже научиться философски относиться к твердолобости моих… ладно, отца… подданных. И давать им сдачи, не боясь прослыть пигалицей-гадиной.

– Ах вот на что вы намекаете. Тогда смею настаивать: нет, кир Эвер безопасен! – Все-таки не могу спрятать раздражения, вспомнив вчерашний ужин: как Эвер схватил меня за руку, чтобы я не надкусила его пирожное, как нес чушь про заразу. – Даже если сам он что-то такое…

– Мы тоже так думаем! – брякает за двоих Кас, но увядает под новым начальственным взглядом, особенно мрачным. – В смысле… ну… по допросу похоже…

Под столом брат явно его лягает. Щеки обоих краснеют. Понимаю, им досадно: они меченые законники, им доверили важное дело, а теперь их работу подвергают сомнению или даже пытаются переделать, гоняя меня по ямам-ловушкам. И кто? Какой-то ломатель, возомнивший себя самым умным. А впрочем, в этом демосе нередко мнят о себе многовато.

– В смысле, вы сами его видели и слышали, – решаю выступить им союзницей, – и, смею надеяться, сделали даже больше выводов о его физическом и умственном состоянии, чем все мы, вместе взятые. Все-таки вы здесь взрослый.

– Взрослый. – По губам Илфокиона бежит усмешка, глаза говорят почти напрямую то, что говорили не год и не два. «Ты правда считаешь, что я идиот?» – Интересная риторика. Пожалуй, да, я не заметил ничего дурного, но поймите меня правильно. Вы – начитанная развитая девушка с волшебной силой, а я лишь старый солдафон…