Это я тебя убила

Все же замерев, оглядываюсь, и он останавливается парой ступеней выше – ухоженный, холодный, со слегка развеваемыми ветром черными волосами. Глаза в окаймлении идеальных стрелок недобро, устало горят. Рука покоится на рукояти меча, вторая на камне.

– Клянусь… – Нет. Нет, почему сейчас?!

– Можно ли тебе верить, Эвер, после всего? – Он криво усмехается, но я уже принял решение. Я не стану тратить время на споры. Пусть даже с ним. Пусть даже он прав в своих сомнениях на мой счет.

– Я не знаю. Но у меня выбора нет.

Развернувшись, снова бегу вниз и заставляю себя не думать о его словах. Можно ли мне верить? Видел ли я Орфо? Видел ли я черную плесень на стенах, а что, если?..

– Если я не прав, можете отправить меня в казематы, – на бегу выдыхаю я. – А можете убить, потому что больше у меня нет на это сил. – Вдруг вспоминаю то, что он сказал мне несколько дней назад, вспоминаю, и горькие слова дают слабую надежду. – Только… вы ведь говорили, что тоже слышите голос Монстра? – Он все молчит, но шаги за спиной становятся тяжелее, медленнее. Он тоже принял решение? Отстает? Не поможет? – Я не посмел спросить, я не знаю, я думал, может, вы о своем прошлом, но сейчас…

Вокруг чудовища. Вы видите чудовищ? Я даже готов потратить секунду, обернуться и снова посмотреть ему в глаза. Он же всегда относился ко мне не так плохо, я многим обязан ему, и я уверен: если Орфо и Клио пострадают, он себе этого не простит. А я не знаю, что ждет впереди. Разве хоть на какую-то настоящую беду хватит одного меня?

– Я умоляю… – Звучит так, будто я в шаге от слез; на самом деле я задыхаюсь. А потом лопатки пронзает резкая стреляющая боль, как от метко брошенного камня. Лестница уходит из-под ног. Мир, полный всполохов и теней, злобный, вращающийся, летит на меня.

Песок близко – поэтому, посчитав ребрами всего пять-шесть ступеней, я кубарем падаю на песок. Это ничто в сравнении со всей прочей моей болью, только немного сильнее гудит голова, и я быстро перекатываюсь на спину, чтобы убедиться в правильности единственного объяснения.

– Что…

Илфокион, медленно сходящий с последних ступеней, держит меч за лезвие, рукоятью вперед – ею он меня и ударил. Он наблюдает за мной с удовлетворением, как будто хотел это сделать уже очень, очень долго и едва вытерпел. Ладонь в крови, но этого он не замечает.

– Кир… – Я приподнимаюсь на локте. Тело простреливает. Все-таки сломал пару ребер?

Он спрыгивает со ступени и легко, быстро меняет положение меча, перехватывает его за рукоять. Блестящее лезвие теперь устремлено мне в грудь, мертвенно серебрится, дрожит в азарте. Длинная тень накрывает меня, но вместо холода обдает жаром. Неосознанно я пытаюсь отползти.

– Как же я от тебя устала, – сплюнуто, а не сказано. Губы криво, неестественно растягиваются. – Как же я рада, что это наконец закончится! Как же я всегда ненавидела таких жалких рабов, как ты.

Орфо

Еще когда она – он – вышвыривает нас в окно, я догадываюсь, что он задумал. Изрезанная осколками, оглушенная криком и ударами, я все же догадываюсь вцепиться ему – ей – в волосы и дернуть с такой силой, словно хочу содрать скальп. Она – он – явно не был до конца готов к женскому телу. Дезориентированный болью, он теряется в воздухе, начинает рыскать, и у него не получается упасть на песок так, чтобы снизу оказалась я и сломала спину. Вообще не получается врезаться в пляж с силой, мы приземляемся почти мягко, и я сразу отталкиваю его, откатываюсь, пытаюсь вскочить, но путаюсь в проклятом подоле, получается только припасть на одно колено.

– Истабрулл!

Я все еще не уверена бесповоротно – это слишком немыслимо, слишком… вне Правил. Боги дали нам их не просто так, сам мир дал нам их не просто так – ведь правило перерождения даже не богами создано. Веретено прядет, существа умирают, и их души уходят дальше. Рой Бессонных, с которым боги не могут ничего сделать, а мир, видимо, не хочет, надежно заперт там, в Подземье, и даже обрел своих короля и королеву. Почему? Как же тогда?..

– Молчи! – Его хлесткий жест снова опрокидывает меня потоком воздуха, я чувствую себя сдавленной, корчусь на песке, пытаясь хотя бы не дать ткнуть себя в него лицом. – Молчи. Ты не заслуживаешь ничего! Даже знать этого, физальская ты подстилка, предательница, отродье!

Определенно, у меня просто очень славный прадед, а впрочем, можно было бы и догадаться, вспоминая, как он однажды закончил. Он скручивает мне суставы. Поднимает меня в воздух, резко подбросив. Не получается даже извиваться, теперь я примерно понимаю, что чувствовали Рикус и Ардон в падении. Запрокидываю голову. Хватаю воздух ртом. Хоть бы одно движение…

Он подходит ближе, мрачно всматриваясь в меня. Глаза слезятся, но сквозь боль я смотрю в ответ, думая сейчас об одном: он… поранил ее? Поранил Клио? Крови на ее руках нет, только на лице, от моего удара. Темные глаза превратились в ночные озера, на руке сильно надулись вены. Как она выносит это? Насколько готово к душе волшебника обычное тело? Что, если?..

– Отпусти, – хриплю я, – ее. Она не…