Это я тебя убила

Истабрулл смеется и делает другое – отпускает меня, так же, как вздернул. Я падаю на песок ничком, кашляю, а он уже подступает вплотную, понимая, что следующие несколько секунд я точно не смогу даже вскинуть руку в ответ. Теперь-то все очевидно. Его не перепутать с Клио. Движения угловатые. Рваные. Как у насекомого или хлипкой куклы на шарнирах.

– Она здесь?.. – сплевываю вместе с кровью. Я разбила губу, прикусила язык.

– Здесь, – напевно, почти добродушно отзывается он. – Всегда была, c самого начала, зря ты ее защищала… в каком-то смысле. Такая легкая добыча, сама же пришла в санктуарий…

Зря. Может, он и прав. Сейчас, сквозь туман, я вспоминаю буквально несколько небольших деталей, которые могли бы навести меня на мысли и встревожить. Например, слова Клио в башне: что ей пришлось стричь сломанные ногти – хотя когда она уходила, ногти ее точно были целы, а вот если она надела потом перчатку и ударила папу ею… То, что перчатку вообще нашли у нее – значит, не подбросили, она просто зашла или залетела к Эверу и взяла сама. То, что когда парни падали, она, по словам Эвера, даже не пыталась сама затянуть их назад, а просто вертелась рядом, а еще то, как странно Эвер иногда на нее смотрел – настороженно, опасливо, будто видел…

Мог ли он что-то видеть? Чужую душу, постепенно подчинившую Клио, злую магию орхидеи? Мог, после того как однажды сросся с Подземьем?

Истабрулл резко опускается на корточки рядом – и мои руки оказываются в его захвате. У Клио слабые кисти, я могла бы легко вывернуться, но сейчас они ощущаются крепче тисков, одновременно леденят и жгутся. Шиплю сквозь зубы. Смотрю в глаза, лихорадочно пытаясь понять, что делать, а главное – чего ждать. Он… он еще не убил меня. Он что-то говорил там, в комнате, говорил, и я неправильно поняла слова, зато теперь могу осмыслить. Осмысливаю даже до того, как он отпускает меня и снова тихо смеется.

– Ну же, убей меня. Убей девчонку. Мне есть куда перебраться. Или будет еще беда…

Так же легко и порывисто он встает, отступает на несколько шагов, точно смеясь надо мной. Показывает пустые ладони – и, похоже, просто ждет, когда я тоже поднимусь. Я пытаюсь. Наконец получается, я встряхиваюсь, надеясь, что в ушах перестанет звенеть. Он наблюдает. Его силуэт отбрасывает резкую тень на закатном пляже. Темную. Двоящуюся, как язык кобры.

– Чего ты хочешь добиться… – Выбираю тактику Илфокиона: иду не вперед, а чуть в бок, делая вид, что пытаюсь обойти его со спины. – Зачем ты вернулся?

– Не зачем! – Он, следя за мной, снова показывает пустые ладони, на этот раз у груди. – А почему. Плиниус постарался, Гирия снова велика и могуча. А Гринориса на престоле наконец сменила эта парочка юнцов, которые не смогут никого защитить, и они заплатят за весь ваш… наш позор!

Он снова резко выставляет руку – но на этот раз я выставляю свою в ответ. Между нами будто сталкивается воздух, в песке под этим местом появляются рытвины, меня отбрасывает на пару шагов и качает. Истабрулл спокойно стоит. Руки мы опускаем почти одновременно, и я снова медленно делаю шаг вбок.

– Ты посмотри на них, дорогая внучка, – шепчет он, мимолетно кидая взгляд на замок. Может, я ударилась головой, но изнутри он – окна, комнаты за ними – кажется угольночерным, таким же черным, какой стала спальня отца. – Посмотри на этих самодовольных белобрысых выродков, кем они себя возомнили, они с их варварским подобием рассудка?

Он о физальцах. Я сразу понимаю: он о физальцах, о людях из делегации, приехавших ко двору. И обо всей Физалии. Я сжимаю губы: определенно, он говорит все это не для политических споров, он просто морочит мне голову, ища способ удачно атаковать. Удачно – чтобы, обороняясь, я ему навредила. Искалечила или лишила жизни Клио.

Тогда начнется война.

– А эти черномазые обезьяны… – Он смотрит на свои ладони. Ладони Клио. – Кто пустил их? Кто пустил их в нашу провинцию, кто дал им говорить все эти глупые речи о свободе и независимости? – Снова он щурится на меня. – Независимости ведь не бывает. Ты так не считаешь? Мы все выходим из одной тени, чтобы шагнуть в другую.

– К слову о черномазых обезьянах, – вымученно усмехаюсь я. – Они ведь вступятся.

– Пусть попробуют! – В глазах Истабрулла загораются искры. – Пусть, пусть… Вот только правителей-волшебников против них будет два. А это уже неплохо, если второго подучить.

Два. У него какие-то планы еще и на меня? Да ни за что!

На этот раз нападаю я – пытаюсь лишить его опоры, взвихрить вокруг песок. У меня нет плана, я знаю одно: я должна сберечь Клио. Если бы у меня был хлыст, если бы был флакон с сонным зельем, я могла бы поймать ее, как Монстра. Но у меня ничего, вообще ничего, кроме силы, и единственная моя мысль – ослепить, обездвижить и связать… да хотя бы подолом платья, неважно. Потом я выгоню Истабрулла из чужого тела. Выгоню, ведь он туда как-то попал…