Это их война

— И что ты тут делаешь? — Чудовищно холодный голос, раздавшийся надо мной, заставил меня вздрогнуть и вновь затаить дыхание. Я медленно открыла глаза и встретилась взглядом с его торсом. Поднять их выше не решилась, боялась снова окунуться в пучину неприязни и высокомерия. Однако просто сидеть и молчать было бы глупо, поэтому борясь с паникой, прочно засевшей в груди, я собрала все силы в кулак и как можно увереннее ответила:

— Читаю…

Голос не дрогнул. Но по раздавшемуся хмыканью, я поняла, что на губах Димы снова заиграла самоуверенная усмешка.

— Что читаешь?

Черт. Выругалась про себя. Какая ему разница, что я читаю. Мне совсем не хотелось с ним говорить, вот только встать и уйти было бы неправильно — этим я бы расширила бездну между нами. Поэтому не оставалась ничего другого, как отвечать на его сыплющиеся вопросы.

— Думаю, тебе это будет неинтересно…

— Ха, — от его короткого, но резкого смешка по телу прошла неприятная волна дрожи и я все-таки решилась поднять глаза. Дмитрий смотрел на меня сверху вниз, явно чувствуя свое превосходство. Ядовитая ухмылка была не только на губах, но и в бездонных, как сам Тихий океан, глазах. Он смотрел так, будто сама непоколебимая волна накрывала меня с головой. От такого давления мой взгляд непроизвольно пополз вниз, цепляясь за книгу, как за спасательный круг. — Отчего же? А ты попробуй…

Я, молча, протянула ему книгу, желая одного, поскорее закончить этот цирк. Слишком затянувшаяся надменность привела к тому, что рядом с ним меня не покидало чувство «половой тряпки». Это одновременно обескураживало и выводило из себя.

— Розовые сопли, значит? — Он снова издевался. — А я-то думал там, что посерьезнее…

Я начинала злиться. Вскинув подбородок и собрав всю волю в кулак, я посмотрела ему прямо в глаза, решив на этот раз выдержать его подавляющий взгляд.

— Например?

— Например, свод правил «Как охомутать миллионера». Но, думаю, ты это и без их советов знаешь…

В один момент лицо парня стало угрожающе серьезным. Но я не собиралась отступать. Как бы сильно мне не хотелось провалиться сквозь землю, исчезнуть, испариться, я должна была дать достойный отпор, чтобы уже раз и навсегда поставить его на место.

— За кого ты меня принимаешь? — Переступая через обиду и подступивший к горлу ком, я старалась говорить, как можно увереннее и тверже. — Ты серьезно думаешь, что твой отец не достоин счастья, что его нельзя полюбить? Тогда ты глубоко заблуждаешься, потому что твой отец, в отличие от тебя, хороший и порядочный человек, который заслуживает быть любимым. И я его люблю…

Я подскочила с кресла, намереваясь все-таки уйти. Не было больше сил препираться с ним. Он, как энергетический вампир, высосал из меня всю энергию. Опустошил. И хотелось лишь одного: поскорее добраться до постели и упасть. Но Дима не дал мне ступить и шагу. Его стальная ладонь схватила меня за локоть и рванула на себя.

— Ну, давай, расскажи мне о своих глубоких чувствах, о которых только что прочитала в этой гребенной параше.

Перед моим лицом замелькала книга, а в ноздри ударил неприятный запах алкоголя. Я только сейчас поняла, что Дима пьян. Вцепившись в его крепко сжатую ладонь своими пальцами, я попыталась ее разжать, но безрезультатно. Дима еще сильнее сдавил руку, оставляя явные подтеки на светлой коже. Я пискнула. Но он и ухом не повел. Ему было плевать на причиняемую боль. Он лишь сильнее сжал губы, и, приблизившись вплотную к моему лицу, процедил:

— Давай, чего молчишь? Или нечего ответить?

От такой наглости во мне открылось второе дыхание. Я, уподобляясь ему, свела брови и, недобро сверкнув глазами, смерила его презрительным взглядом. Не хочешь по-хорошему? Получай.

— Ты невыносим. Ведешь себя, как самый настоящий ребенок. Нам не о чем с тобой говорить…

Я снова попыталась вырваться. Но Дима грубо заломил мою руку за спину, принося новую порцию боли.

— Следи за речью, девочка. Я тебе не отец. В рот заглядывать не собираюсь. И запомни, я приложу все усилия, чтобы однажды ты покинула этот дом раз и навсегда.

После этих слов Дмитрий резко оттолкнул меня от себя и, я, не удержавшись на ногах, упала на пол. Парень даже не обернулся. Он молниеносно покинул гостиную, а я осталась, разбитая, сидеть на полу, вслушиваясь в звук его удаляющихся шагов. Когда они затихли, я притянула колени к груди и, обняв их руками, наконец-то дала волю слезам. Я прекрасно знала, что в таком огромном доме с толстыми стенами, меня навряд ли кто услышит, поэтому, не боясь быть пойманной, рыдала навзрыд. Кусала губы в кровь. Заламывала и без того саднящий локоть, пытаясь физической болью задушить душевную. Но она была сильна настолько, что ничего не помогало. Сегодня Дима превзошел самого себя. Он окончательно растоптал мою гордость.

Скручиваясь в позу эмбриона, я, как никогда, почувствовала себя мокрой тряпкой, которую скрутили в надежде выжать, но ничего не вышло. Вот только боль от выжимания стала еще сильнее. Она беспощадная сделала меня беспомощной. И я в полной мере ощутила себя никчемной дурой, не умеющей за себя постоять.

Глава 5

Дмитрий