Это их война

Не дождавшись моего ответа, Павел запустил руку в мои волосы и, притянув к себе, прижался щекой к щеке. Я снова встретилась взглядом с Димиными глубинами. Парень по-прежнему смотрел на меня так, что воздух между нами готов был взорваться. По телу бегали мурашки, а колени предательски дрожали. Я еле стояла на ногах. А Павел, словно чувствуя мое состояние, плотнее прижимал меня к себе, заставляя тем самым ненавидеть себя еще больше.

Как же невыносимо мучительно было, находясь в объятиях супруга, мечтать о другом. Тонуть в его океанах, которые накрывали меня с головой. Захлебываться в собственном отчаянии. Хотелось сбежать с праздника. Подальше от шума. От посторонних глаз. Чтобы побыть наедине с собой и привести мысли в порядок. Понять наконец-то, что творится у меня внутри. И к чему все это может привести.

Я попыталась взглядом сказать Диме, что нам нужно поговорить. Наш разговор нельзя было переносить на завтра. Мы должны были понять, что делать дальше. Как быть с чувствами, которые в нас проснулись? Как рассказать обо всем Павлу? Я прекрасно знала, что, если мы не поговорим, то этой ночью я изведу себя мыслями и чувством вины. Поэтому, указав одними глазами на лестницу, я стала надеяться, что Дима поймет меня без слов и, была рада, когда по завершению песни, парень действительно заспешил наверх, оставив Риту среди гостей.

Выждав немного времени, я тоже стала пробираться к лестнице, ведущей на второй этаж, но мне навстречу, преграждая путь, вышла Рита.

— Элина, Дима снова меня покинул. Вы не могли бы составить мне компанию и показать этот замечательный дом? — Девушка смотрела на меня так, как ребенок смотрит на мать, выпрашивая новую игрушку. Ее огромные кукольные глаза ждали от меня ответа. Она не сомневалась, что я соглашусь. Поэтому, протянув мне бокал шампанского, обвела взглядом гостевую и, снова остановившись на мне, добавила, — Итак, с чего начнем?

Сначала мне хотелось оттолкнуть ее в сторону, освободив себе путь. Но это была лишь первая реакция на ее наглость, на смену которой пришло понимание того, что придется подыгрывать ее спектаклю, чтобы не выдать себя и кипящих внутри эмоций.

— Думаю, стоит начать с дальнего крыла и постепенно вернуться обратно. — Я была подавлена тем, что разговор с Димой пришлось отложить. Но, стараясь не выдать своих чувств, кивнула девушке в сторону противоположной лестницы, которая вела в покои Марины Андреевны.

Я не представляла, о чем можно говорить с этой девушкой. Она казалась такой далекой от моего мира. Мы были, как лед и пламя. Она распыляла всех своей лицемерной открытостью, я же, наоборот, была сдержано холодна. Поэтому пока мы поднимались наверх, обе молчали. Каждая думала о своем.

— Элин, а можно задам один не скромный вопрос? — Ее мягкий голос, прозвучавший в спину, заставил вздрогнуть. Я медленно развернулась и, недоверчиво взглянув в ее по-прежнему глупые глаза, ответила:

— Конечно, спрашивай.

Девушка расплылась в довольной улыбке и, нагнав меня, на одном дыхание выдала:

— А как вы познакомились с Павлом? Я к тому, что не из-за большой же любви вы вместе. Может, есть что-то, что вас объединяет?.. Ну, или кто-то?

Сказать, что я была удивлена, это ничего не сказать. Я была ошарашена вопросом. Девушка, в прямом смысле слова, открыто заявляла о том, что не верит в нашу с Павлом любовь. Просто не верит.

— О чем ты говоришь, — стараясь держать себя в руках, как можно спокойнее ответила я. Я понимала, что прежде чем что-то сказать, надо хорошо все обдумать. Потому что слово — это оружие, которое может сыграть против тебя. — Мы любим друг друга. Поэтому мы вместе. И я не понимаю, к чему ты клонишь.

— Ты молода и красива. Не думаю, что в твои двадцать-двадцать пять лет, девушка добровольно бы согласилась отдать свою молодость мужчине, который не сегодня-завтра отойдет от дел и, мягко говоря, не сможет предложить ничего кроме своей большой любви.

Ее откровенная наглость не могла меня не задеть. Она говорила так, словно все, что она говорила — было само собой разумеющимся. Чистой правдой. Не подлежащей обсуждению. Я слушала ее с приподнятыми бровями, и на моем лице было написано все, о чем в тот момент я думала.

— Элин, ну, если честно. Между нами девочками. Есть ведь что-то, из-за чего ты готова тратить лучшие годы своей жизни на… Не побоюсь этого слова, старика.

Я резко остановилась. Последнее слово стало последней каплей моего спокойствия. Чтобы сейчас не творилось у меня на душе, какие бы чувства не испытывала — моя любовь к Павлу всегда была настоящей. И замуж я выходила по любви, а не по тем причинам, на которые намекала Рита. Поэтому я не была намерена мириться с ее несправедливыми словами. Не собиралась их выслушивать.

— Рит, я не знаю, на что ты намекаешь. Но Павел не заслужил таких слов. Да, он старше. И что? Возраст — это всего лишь цифра, на которую совершенно не обращаешь внимания, когда по-настоящему влюблен. А я любила Павла. Именно поэтому я здесь…