Это моя правда

– Да ты что? Это когда ж ты успела, интересно? Вроде только приехала? И кто этот счастливчик, расскажи? – засыпала ее вопросами Валентина Борисовна.

Оля тоже глядела на нее в удивленном ожидании. И улыбалась тихо, словно приглашала – давай, рассказывай, чего молчишь!

– Он… Его Давидом зовут. Он тот самый врач, который все эти годы мной занимался. Именно он и продумал всю схему операции…

– М-м-м… Понятно… – задумчиво кивнула головой Валентина Борисовна. – Твой спаситель, стало быть? Сначала тебя спас, а потом… А потом, краса-девица, на тебе хочу жениться? Прям как в сказке, ага… И что же дальше теперь? Выйдешь замуж? В Израиль к нему переедешь?

– Я не знаю, Валентина Борисовна. Не решила еще.

– Ой, да что тут решать? По всему видно, что человек тебя любит! И не абы какой человек, а такой врач… В хорошей клинике работает. Между прочим, в Израиле врачи очень хорошо зарабатывают, не чета нашим бедолагам! А квартира-то у него в Израиле есть?

– Есть, Валентина Борисовна… У него все есть.

– Ну, так это же замечательно! Ой, я так рада за тебя, честное слово!

– Тань… А ты сама? Как к этому Давиду относишься? – тихо спросила Оля, внимательно глядя в лицо подруге. – Что-то я особого вдохновения у тебя на лице не вижу…

– Да не слушай ее, Танечка! – махнула рукой Валентина Борисовна. – Как относишься, как относишься… Что за вопросы такие? Вы обе уже не юные девушки, чтобы с мужчиной общаться по вдохновению! Пора уже и разум включать, и здоровый прагматизм! Думать, как свою жизнь дальше устраивать!

Таня вдруг поняла, что последние слова Валентины Борисовны вовсе не ей предназначались, а Оле. Да и по Оле это было видно: вдруг нахмурилась и глаза опустила. Губы сжала недовольной скобкой. Видать, что-то произошло у них в ее отсутствие… Но спрашивать сейчас было неловко. Лучше потом у самой Оли спросить… И вообще, не мешало бы разговор на другую тему перевести. Как можно скорее…

– А как там у Наташки дела, Оль? Я сейчас ей позвонила, а она говорить не смогла… Занята якобы очень…

– Да уж, занята ваша Наташка, так занята… – грустно вздохнула Валентина Борисовна, подливая ей в чашку чай. – Сама себе жизнь испортила, никто не неволил…

– Да как это сама испортила, мам! Ну что ты говоришь такое! – сердито проговорила Оля, поднимая глаза. – Ничего она не испортила, она сделала свой выбор, вот и все! Она решила, что сама будет ухаживать за мамой! И я этот ее выбор очень уважаю, между прочим…

– Ну да, ну да… – с тихой грустной улыбкой ответила Валентина Борисовна. – Сколько уж времени живет в своем Бережном, вдали от мужа… Она что думает, он долго тут будет жить один? Ведь быстренько себе другую найдет…

– А если найдет, то и фиг с ним! – снова сердито резюмировала Оля. – Подумаешь, какое сокровище Наташка потеряет!

– Ну, тут уж, как говорится, каждому свое… Муж-то Наташкин при всем своем так и будет, а сама Наташка так в Бережном и останется жить, с маленькой зарплатой да в домишке неказистом. И будет потом своим выбором всю жизнь казниться. Что, разве не так?

– Оль… А давай к ней на днях съездим, а? – предложила Таня, немного подумав. – Съездим, продуктов отвезем… Поможем ей чем-нибудь…

– Давай! – тут же согласилась Оля и глянула на мать победно, будто своим согласием победила ее в давнем споре. – Я и сама хотела, да Павлик простудился и болел долго. Съездим, Тань, обязательно съездим!

– У тебя там телефон в комнате звонит… – недовольно пробурчала Валентина Борисовна, глянув на дочь. – Сидишь тут, рассуждаешь и не слышишь ничего…

Оля молча встала, вышла из кухни. Таня хотела было сунуться к Валентине Борисовне с просьбой подлить ей еще чай, но та вдруг замахала руками и сделала умоляющее лицо – погоди, мол, потом, все потом…

Таня догадалась, конечно, в чем дело. Валентина Борисовна пытается услышать, о чем Оля говорит по телефону. Так навострила уши и напряглась, так вытянула шею, что даже неловко за нее стало, честное слово.

Видимо, учуяв свою оплошность, Валентина Борисовна заговорила виновато:

– Да это по работе ей звонят… Начальник ее… Только мне кажется, Танечка, не просто так он ей все время звонит. У меня такое впечатление, будто он приглашает ее пойти с ним куда-то, а Олька отговаривается. Вот послушай сама… Послушай…

Таня и впрямь невольно прислушалась к Олиным отрывочным фразам, прилетающим в кухню из комнаты:

– …Нет, я не могу… Спасибо, конечно, но у меня гости в доме. А что за срочный вопрос, Сергей Леонидович? Нельзя его завтра решить в рабочей обстановке? Хорошо, хорошо, Сергей… Да, без отчества, я поняла. Да, договорились… Завтра утром перед оперативкой я к вам зайду…

– Слышишь, Тань? – тихо прошелестела Валентина Борисовна, глянув на Таню многозначительно. – Я ж говорю: приглашает куда-то… По имени просит называть, без отчества… А Олька ему как отвечает, слышишь? Все не могу да не могу! На гостей в доме ссылается! Да какая ж ты у нас гостья? Ты же своя! Явно же приличный мужчина, какого еще рожна ей надо, скажи? Взяла бы сходила с ним куда-нибудь, ведь не убудет!