Читаем Это моя правда полностью

Это моя правда

– Нет уж, друг ситный! Сначала дело, а потом уж удовольствия! Ты разве не знаешь такую поговорку: сделал дело, гуляй смело?

– Значит, сначала в торговый центр, да? – разочарованно уточнил Сережа.

– Да мы ж быстро… Купим все, что надо для школы, а потом развлекаться пойдем… И в тир обязательно заглянем… Я тебе обещаю!

С покупками они разобрались и впрямь быстро. Народу в школьных отделах было немного: по всей видимости, уже все успели завершить покупки к первому сентября. Кто ж оставляет такое важное дело напоследок? Только те, кто по недоразумению не успел… Или те, кто совсем уж не смог по разным тяжким причинам.

– А теперь в парк, как договаривались! – то ли потребовал, то ли попросил Сережа. – И лучше сразу в тир… Вот вы посмотрите, как я стреляю! Сами увидите, что я не обманываю!

Пока Сережа стрелял, они стояли в сторонке, переговаривались тихо. Вдруг Оля вздохнула и, глянув на Сережу, произнесла на слезном выдохе:

– Господи, Тань… Да ты посмотри только, как он на Мишу похож… Если сравнить с Мишиной детской фотографией – просто один в один…

– Ну давай, расплачься еще, ага! – тихо урезонила ее Таня. – Держи себя в руках, чего раскиселилась!

– Но этого же его сын, Тань… Ну почему, почему мама мне ничего не сказала?

– Да она ж берегла тебя, дурочка! И Миша тебя берег… Как там умные люди говорят? Многие знания несут в себе многие печали?

– Да какие печали, Тань? Ведь все равно мама сказала… Сейчас вот сказала…

– Она тебе про любовницу сказала, а не про ребенка. Это во‐первых. А во‐вторых, она ведь в запале это сделала. Теперь страшно жалеет, наверное.

– Да я ей сразу про любовницу не поверила, Тань! Вот не поверила, и все! Я же знала, что этого просто не может быть… Не было у Миши никакой любовницы, просто быть не могло… А мальчишку мне ужасно жалко, правда. Очень хороший мальчишка. Тем более он не просто мальчишка, он Мишин сын… Слушай, Тань! А если Тамара и впрямь умрет… Она сама говорила, что врачи ей полгода дали… Ведь тогда Сережу точно в детдом заберут, а?

– Да почему сразу в детдом? – махнула рукой Таня. – У него, между прочим, родная бабушка есть!

– Но ведь той бабушке явно больше шестидесяти… И Сережа говорил, что она болеет, из дома только в магазин выходит. Ей же не разрешат на Сережу опеку оформить!

– Ну, тут уж мы с тобой ничем не поможем, Оль… – печально развела руки в стороны Таня. – Так уж судьба распоряжается, ничего не поделаешь.

– Ты думаешь? – задумчиво спросила Оля, глядя внимательно на Сережу. – Ты правда так думаешь, Тань?

Сережа будто почувствовал, что они говорят о нем, обернулся, улыбнулся им радостно. Глаза его горели счастливым возбуждением, рука ловко держала винтовку. И еще он победно вскинул вдруг подбородок – видите, как я стреляю, мол?

Они послушно закивали, заулыбались – видим, видим, ты молодец… Таня через улыбку произнесла довольно осторожно:

– Ты чего, Оль? Ты усыновлять мальчика собралась, что ли?

– Не знаю… Я теперь и сама ничего не знаю, Тань… – вздохнула в ответ Оля.

– Да ты сто раз подумай, прежде чем что-то такое решать! У тебя же своих двое, их тоже как-то растить надо! Да и Валентина Борисовна тебе этого никогда не позволит, ты что…

– При чем здесь мама, Тань? Это уж мне решать…

– Ну, не знаю! Ты просто сейчас под впечатлением находишься, жалость над здравым смыслом преобладает! А так нельзя, Оль. В таком состоянии решений не принимают, пойми.

– Да не принимаю я никаких решений, Тань! Я просто думаю, рассуждаю вслух…

– Да? А я думала, ты со мной советуешься… – немного обиженно произнесла Таня и ойкнула вдруг испуганно, глянув на часы: – Оль, я же на встречу опаздываю, я ж Диме обещала! Отвезешь Сережу домой без меня, ладно?

– Отвезу, конечно. Поезжай. А мы еще тут побудем немного, пусть мальчишка наиграется. Да, я еще Наташке сейчас позвоню…

– Ну все, я тогда убегаю! Наташке привет от меня передавай! Скажи, что мы завтра к ней приедем!

Таня ушла, а Оля посидела еще немного, потом достала телефон, кликнула Наташин номер. Услышав голос подруги, спросила с тревогой:

– Ты что, плачешь, Наташ? Что случилось?

– Да ничего не случилось, Оль… Просто у меня теперь голос такой, наверное. Все звонят и сразу спрашивают, почему плачешь…

– Хочешь, мы завра с Олей приедем к тебе, Наташ?

– Нет, не надо… Потом как-нибудь, ладно? Завтра Денис хотел приехать. Сказал, поговорить надо.

– Одумался, что ли?

– Нет… Наоборот, Оль… Ладно, не буду ничего говорить, а то и впрямь расплачусь… Пока, Оль, не могу больше разговаривать, прости…

Оля бросила телефон в сумку, задумалась. Что ж они все такие невезучие-то, господи? Почему их судьба все испытывает, испытывает, никак эти пытки не кончатся? Хорошо хоть Тане наконец повезло – выкарабкалась из страшной болезни. Интересно, чего от нее бывшему мужу надо? Опять Таню новое испытание ждет, какая-то каверза? И конца-краю этому нет?

А Наташку она зря послушала, да. Не надо было разрешения спрашивать, просто поехать, да и все! И наплевать на этого Дениса, невелика птица! Поговорить ему надо, видите ли…