Это моя работа. Любовь, жизнь и война сквозь объектив фотокамеры

– Ваша страна прекрасна, господин Файз. Я благодарна за то, что вы выдали мне визу.

С помощью переводчика мы с господином Файзом обсудили, что мне хотелось бы посмотреть в Кабуле. Он засыпал меня вопросами о моем происхождении и намерениях, и на каждый его вопрос я давала развернутый ответ. Мне уже казалось, что я завоевала его доверия.

– Я хочу, чтобы вы переехали из дома Associated Press в отель «Интерконтиненталь», – сказал он.

***

В печально известном «Интерконтинентале» корреспондентов ожидала не лучшая судьба – практически полная изоляция и неусыпное наблюдение со стороны талибов, которые сторожили отель со всех сторон. Здание стояло на высоком холме, откуда открывался вид на весь город. Это был единственный работающий отель в городе, и Министерство иностранных дел выколачивало из иностранцев огромные деньги за пребывание в нем.

Свет там давали с перебоями, а в вестибюле почти постоянно было темно. Днем лифт не работал. Эмалированная табличка со сколами указывала направление на бассейн и SPA – жестокая шутка над теми, кто еще помнил времена, когда гости отеля действительно могли носить купальники. Магазины в вестибюле были закрыты навечно, витрины давно уже покрылись пылью. Половина отеля была разрушена постоянными ракетными обстрелами между группами моджахедов. Одна стена частично обрушилась, но никто не обращал внимания на этот мусор. Немногих гостей обслуживал лишь книжный магазин и ресторан. И, если честно, когда я жила в отеле, там не было ни одного другого гостя.

Я прошлась по магазину и нашла потрепанное издание 70-х годов «Островов в океане» Эрнеста Хемингуэя, сборник Джорджа Оруэлла, лживую историю Афганистана и блестящие хроники движения «Талибан». Рядом я увидела несколько книг без обложек на немецком, французском, итальянском и русском языках, оставленных прежними постояльцами. Там же были словари урду и руководство «Как выучить дари за один день» – вероятно, для тех наивных журналистов, которые думали, что смогут пообщаться с местными жителями без присмотра. Впоследствии хозяин магазина проникся ко мне доверием и показал ряд книг, запрещенных «Талибаном». Это был его секретный запас.

Я вернулась в свою комнату, расстроенная тем, что единственный способ убить время до сна – это чтение. Было очень тихо. Я сняла одежду и, обнаженная, вышла на балкон моей одинокой комнаты, прямо под звезды. Женщина. Обнаженная. На улице. В стране, где правит «Талибан». Отличный повод для публичной казни на футбольном стадионе в пятницу. Но я не могла устоять перед соблазном. Дул прохладный ветер. В городе уже начал действовать комендантский час, и все сидели по домам, спали, мечтали или страшились наступления рассвета.

Я забралась в постель и уставилась на странное собрание книг.

***

На следующей неделе я побывала в женской больнице и в районе, разбомбленном Советами. Я видела, как вдовы просят милостыню на улицах. Я снимала полностью одетых рожениц на старых, проржавевших гинекологических креслах. Я фотографировала, как афганцы разбирают завалы, оставшиеся после войны. Когда я остановила машину там, где весь день вдовы просили милостыню, они вскочили и бросились ко мне, думая, что я дам им денег. Ярко-синие бурки покрылись серой пылью. Повсюду царили грязь и бедность.

***

В один из последних дней в Кабуле я встретилась с женщиной из Судана, Анисой. Она руководила главным офисом агентства по делам беженцев в Кабуле и жила в Афганистане уже несколько лет. Увидев ее за большим столом в полупустом кабинете, я испытала огромное облегчение. Я изголодалась по присутствию женщин, с которыми у меня было бы хоть что-то общее.

Аниса отвела меня в квартал, где жил средний класс. У дверей нас встретили четыре женщины. Они откинули свои синие бурки, и я увидела лица с тонкими чертами, нежную кожу и яркие синие глаза. Все женщины были в юбках с цветочным рисунком. Белые кожаные туфли-лодочки стояли у дверей. Каждый раз, обнаружив под бурками, напоминающими могильные памятники, живых людей, я испытывала непередаваемое изумление. Женщины улыбнулись и с удовольствием провели нас в свой скромный глинобитный дом. На полу стояли плетеные корзины. Стены были увешаны тканью с вышивкой розовыми и зелеными нитками. На окнах я увидела кружевные занавески, а стекла были покрыты провощенной бумагой.

ООН тайно обучала женщин полезным навыкам – вязанию, шитью, ткачеству. Так вдовы и матери этого квартала могли хоть немного заработать себе на жизнь. Они сидели на полу и пили чай с печеньем. За чаем мы разговорились. Эти женщины совершенно не походили на тех, деревенских. Они были образованными, когда-то работали в министерствах и ведомствах. Но после прихода к власти талибов все кончилось. Лишившись свободы, они ужасно страдали – ведь им было запрещено работать вне дома.