Это очень забавная история

Я перезваниваю и оставляю ему сообщение, в котором объясняю, что если он думает, что у него депрессия, то ему сначала лучше пойти к участковому терапевту и попросить направление к психофармакологу, а дальше уже все как у меня, по накатанной. Сказал, что нечего тут стыдиться и что рад его звонку, но насчет посещения не уверен: надо много чего обдумать, и я хочу посидеть тут в покое, держась от внешнего мира как можно дальше. Еще я спрашиваю, что у них с Ниа произошло и помирились ли они.

«Здравствуй, Крэйг, это снова мистер Рейнольдс…»

Учителю я тоже оставляю сообщение. Говорю, что я в больнице по личным обстоятельствам и что сделаю лабораторные, когда мне станет лучше и я буду в состоянии, потому что сейчас я в месте, где необходимо избегать стрессовых ситуаций. Также я уверяю его, что предоставлю все необходимые справки от врачей, включая психофармакологов, психиатров, психологов, медсестер, руководителей восстановительной терапии и Президента Армелио. Я говорю, что, если он захочет позвонить, пусть набирает этот номер и не смущается, если ему ответят, что он дозвонился в «Паб „У Джо“».

«Крэйг, привет, это Дженна, подруга Ниа. Я звоню… Так неловко это говорить, но ты не хотел бы как-нибудь пообщаться? Я слышала, что с тобой произошло и что ты в больнице или вроде того. Знаешь, я тоже прошла через подобное, но мой бывший плевать хотел на такие дела. Я тут подумала, что, может, мы с тобой поймем друг друга, и ты мне всегда нравился вообще-то, хоть мы и виделись пару раз. Я всегда думала, что ты вроде как стеснительный и не особо любишь тусоваться, – я и понятия не имела, что у тебя депрессия. Ты такой молодец, что признал свою болезнь, и я подумала, что мы могли бы общаться».

Ну что ж, Дженне я тоже перезваниваю и обещаю встретиться с ней, возможно, на следующей неделе.

На этом все. Есть еще сообщения от Ронни и Скраггса, что-то там про травку, их я просто игнорирую. И тут вдруг вижу, что напротив меня стоит Муктада.

– Я сделал, как ты сказал: вышел из комнаты.

– Ух ты! Доброе утро! Как самочувствие?

– Нормально, – неопределенно пожимает он плечами. – Что тут делать?

– Ой, тут полно разных занятий. Рисовать любишь?

– Э-э-э…

– Играть в карты?

– М-м-м…

– А может, тебе нравится… музыка?

– Да.

– Отлично! Тогда…

– Только египетская музыка.

– А, да? – Я лихорадочно пытаюсь сообразить, где можно достать египетскую музыку и по каким названиям ее искать, как вдруг к нам подгребает, хлопая сандалиями, Соломон.

– Извините, нельзя ли потише? А то никакого покоя! – орет он на нас. При виде Соломона Муктада принимается хохотать, так что очки на носу подскакивают.

– В чем дело? – спрашивает озадаченный Соломон.

– Семнадцать дней! – говорит Муктада. – Семнадцать дней еврей со мной не разговаривал! И вот заговорил. Какая честь.

– Я разговаривал не с вами, а вот с ним, – Соломон указывает на меня.

– Так вы знакомы? – спрашиваю я.

Муктада и Соломон жмут друг другу руки, при этом штаны Соломона немного спадают, и он пытается поддержать их, согнув ногу в колене. Потом возвращает руку на место и, раздраженный, уходит.

Муктада поворачивается ко мне и объявляет:

– На сегодня хватит. – И удаляется в свою комнату.

Я трясу головой.

Звонит телефон, я зову Армелио, тот подскакивает, хватает трубку, говорит «Паб „У Джо“» и протягивает ее мне.

– Меня?

– Ага, дружище.

– Могу я поговорить с Крэйгом Гилнером? – слышу я в трубке властный голос.

– Э, это я. А кто звонит?

– Крэйг, это мистер Альфред Яновиц, директор Подготовительной академии управления.

– Вот блин! – восклицаю я и бросаю трубку.