Читаем Это самое полностью

Это самое

Боюсь, и я в берестянуюсподоблюсь задудеть дуду.Молиться стану на стеннуюолеографию. Брадупоставлю чистошерстяную,а от синтетики уйду —шибает Запад Сатаною! —к аршину, ситцу и пуду.Не по духовну бездорожью,топча смирения траву,но величая Матерь Божью,вдоль нив, шумящих русской рожью,я добреду, коль доживу…Что, впрочем, тоже déjà vu.

1981

«Мать-земля, кто наш отец…»Мать-земля, кто наш отец —Кронос или Хаос?Или ухарь-молодец,что охоч до баловств?Корабельщик Одиссей,всадник или пешийпроходимец – кто он, сейНулин преуспевший?Вислоусый ли варягиль ордынец бритый?Друг мой, враг мой – либо яс памятью отбитой?Мать-земля, ничья жена,молви, молодуха, —или впрямь ты тяжелаот Святаго Духа?

1981

«Понур, как выходной в казарме…»Понур, как выходной в казарме,блондин с белесыми усами,что нависают на уста,как два крысиные хвоста.Переиначить жизнь решает,себе постылый, – да мешаетперемениться, стать другимнаколка бледная «Трофим».С дрожащей бровью белобрысой,бес-альбинос, что вскормлен брынзой,он – побратим самоубийц…Амбиции чернявый бiс,тот куцый, как свечной огарок.Охоч до баб и бабок. Гарикзовут. Кичлив, как сто болгар.И что ни слово, то солгал.И нету слова – без улыбки(по маслу катятся оливкислегка подгнившие – глаза).И на ладонях волоса.Понурый бес несет две петли.И мне одну: – А ну, не медли!Смотри, отменная пенька.А вот и сук, и два пенька…Чего искать, что куролесить? —прогнило в нашем королевствеВсё – кроме бечевы вкруг шей!..Чернявый тут как тут: – Cherсhezla femme! – как говорят испанцы!.. —и непристойно крючит пальцы.– Кто ищет, тот всегда найдет!А что с гнильцой, так слаще плод!..Нет, чем болтаться на веревке,давай-ка лучше – по рублевке…А по дороге в гастрономдоговорим об остальном…Поодиночке и совместнона фалды виснут два пса-беса —и бес-брюнет, и бес-блондин.Нечистый, видно, двуедин.

1981

В тени ружьяЧитатель скажет: «Очень рад!»И все ж задаст вопрос упрямый:«А этот самый… аппарат?Огнетушитель этот самый?Он, в оправдание затрат,Быть может, все же вашей дамойОднажды будет пущен в ход?»И я ответствую: вот-вот!

Валентин Горянский. Парфандр. Глава 5

Как скучно! В третьем акте тулка,что в первом без толку виситна стенке, зряшный реквизит,по мановенью драматургабабахнет; мирная на вид,герою череп раскроит.Поэтому прошу маэстро(ему – безделица, пустяк),чтоб снял ружье, спустил бы стягфатальности, и вешал вместонего исполненный добраогнетушитель или бра.«Когда ненастье, настигая нас…»

Перейти на страницу: