Это всё зелье!

У меня не было совершенно никакого желания отправлять в тартарары свихнувшихся магов-одиночек и всех диких тварей. Да, в глубине души я была солидарна с Герольдом, я действительно понимала его желание очистить мир от зла и помочь людям выйти из клетушек-крепостей, в которые они сами себя заперли. Можно было бы свободно перемещаться по империи – звучит просто фантастически!

Но это была утопия. Невозможная реальность для тех, кто привык существовать в одном мире с драконами и магинями, гарпиями и русалками. Все это волшебство было частью нас самих, и, попытавшись уничтожить его, мы бы уничтожили себя.

Именно поэтому зелье не сработало так, как надо, иначе бы любой простофиля мог сварганить зелье по одному и тому же рецепту и все послать к гремлиновой бабушке.

Я просто не хотела ничего уничтожить. Мне нравилось жить в этом мире, и он нравился мне таким, каким он был. Со всеми своими опасностями и приключениями. Возможно, не все они подходили для меня, но на каждое болото найдется своя ехидна, ведь правда?

Пересилив себя, я с трудом поднялась на ноги и с негнущимися коленями прошла мимо отца, туда, где замерли в беззвучном крике или движении все мои друзья.

Вот они, маги подземелья. Леворучка, учитель, носач и другие – те, чьих имен я так и не узнала. С грязными лицами, в лохмотьях, они были похожи на бродяг с большой дороги, но их лица – отважные, с нахмуренным от напряжения бровями – о, это были лица настоящих магов!

Следом «бежали» все мои знакомые из магической деревни. Даже Рыба – и тот старался не отставать, пусть годы уже брали свое. Его рот с редкими зубами был открыт в немом крике. Я невольно хихикнула, попытавшись представить, что именно старик мог кричать в преддверье предстоящей битвы.

Лис, он тоже был здесь. Почему ты так напряжен? Откуда эти морщины в уголках твоих глаз? Их я раньше не видела. Я до сих пор не уверена, достойна ли тебя, достойна ли всех твоих жертв и забот.

Всю свою жизнь я думала только о себе. Меня всегда интересовало, к примеру, что обо мне станут говорить. Сочтут ли меня героиней имперского масштаба? Буду ли я получать лучшие оценки в академии? Полюбит ли меня парень, даже мизинца которого я не достойна?

Много лет я делала вид, что тащу на себе семью. Инфантильные родители оказались очень удобным предлогом не только для того, чтобы рано повзрослеть, но и слишком много о себе возомнить.

Я прижала ладонь к щеке парня, и она оказалась холодной и твердой, как камень.

Постойте. А куда делся тот, другой Лис?

Костер погас, лишь легкие облачка дыма, застывшие на полпути к небу, напоминали о том, что еще совсем недавно здесь готовилось жуткое зелье. Но рядом с котлом больше никого не оказалось.

Я вопросительно посмотрела на отца, но тот лишь развел руками:

– Он был одним из лучших моих учеников, но не скажу, что он получил не по заслугам.

Вот так приходится расплачиваться за талант? Вот так судьба отплачивает своим самым одаренным детям?

– Время поглотило его, – догадалась я.

Когда заклинание такой силы, какой еще не видывал этот лес, вырвалось наконец из кипящего котла, оно первым делом набросилось на того, кто оказался ближе всех. А я в последний момент отпустила черенок поварешки, которой помешивала варево, и тем самым спасла себе жизнь.

Герольд любил меня. По-своему, какой-то внутренней тихой любовью, но я поняла это сразу после того, как узнала правду о приворотном зелье. Он пытался поддерживать меня, когда с Лисом было совсем плохо. И он всегда был готов принять меня, будь я мастером зелий или простым ассистентом.

Хлюпнув носом, я снова повернулась к отцу и сказала так тихо, что, если бы лес сейчас был живым, мои слова едва ли можно было расслышать:

– Спасибо за то, что ты здесь. И что всегда был рядом.

Слабая улыбка тронула папины губы. Этот человек всеми силами пытался оградить свою дочь от того мира, где жил сам, но не понимал до конца, что делать это бесполезно. Об этом говорили его глаза, так сильно похожие на мои.

– Ты делаешь все правильно, – кивнул отец, – потому что для каждого правда своя. И я горжусь тобой, кем бы ты ни захотела стать – мастером зелий или сборщиком налогов.

А затем его изображение несколько раз дернулось, совсем как в телевизоре, когда сигнал портится, – и после исчезло. Боюсь, мне еще не один год придется учиться проецировать себя на такие большие расстояния, но у меня впереди была вся жизнь – и не только у меня.

В тот же миг все вокруг ожило, задвигалось, зашуршало. Ураган разных звуков едва не оглушил меня и не повалил на землю. С трудом устояв на ногах, я не стала привлекать к себе внимание, а просто наблюдала за происходящим и глупо улыбалась.

Кажется, с этим я точно справлюсь.

Как вы думаете, вазы у зеркала в коридоре – это украшение или дурной тон? Уже три часа я пытаюсь понять, что поставить в воду – подсолнухи или колокольчики, или стоит вообще убрать эти элементы украшательства от греха подальше.

– Тина, я думаю, тебе стоит отдохнуть, – раздался хриплый голос над моим ухом.