Это закончится на тебе

Когда Елене было шесть лет, она с мамой-нарциссом пошла в гости к соседям. Ей очень понравилась красивая ваза, стоявшая на столике. Она подошла и потрогала ее, и мама гневно сказала ей сесть, молчать и ничего не трогать. Елена расстроилась, но послушалась. Всю дорогу домой в машине мама орала на девочку: стыдила ее, высмеивала, говорила, какая она плохая. Елена (сейчас ей 27 лет) рассказала, как потряс ее этот эпизод много лет назад. Она научилась бояться маминого гнева и подавлять свои чувства.

Эту ситуацию вполне можно было превратить в момент для обучения: мама Елены могла признать ее любопытство, подтвердить ее совершенно нормальное детское восхищение чем-то красивым и при этом спокойно объяснить, что трогать вещи в чужом доме без разрешения невежливо. Здоровый родитель сказал бы что-то вроде: «Да, это очень красивая ваза, и потрогать ее наверняка приятно. Я тоже хотела ее взять и пощупать гладкое стекло. Но мы сейчас в чужом доме, так что нужно сначала спросить разрешения. Давай поучимся вежливо просить».

Неадекватная, эгоистичная реакция родителя-нарцисса на нормальные эмоции ребенка не дает ему научиться здоровым способам справляться с ними. Представим, например, что 14-летний Энди хочет пойти с друзьями в торговый центр, но уже слишком поздно, родители его не пускают. Энди выражает свои эмоции действиями: убегает к себе в комнату, громко хлопает дверью и кричит на родителей, что они несправедливо с ним обращаются. Его отец-нарцисс, который не терпит никакого вызывающего поведения, обзывает сына мелким негодником и говорит, что ему нужно преподать урок. Энди на целый месяц запрещают гулять за то, что он надерзил родителям.

Здоровый родитель зашел бы в комнату Энди и предложил обсудить его чувства, сказал, что понимает, что мальчик злится и грустит из-за того, что сегодня не может побыть с друзьями. Типичный родитель-нарцисс вроде отца Энди вместо этого воспользуется пристыживанием и наказанием, не давая ребенку права голоса и не уча его правильно выражать чувства, а здоровый родитель поощряет дискуссии о чувствах и проявляет эмпатию.

Для нарцисса чувства и поведение ребенка — это обуза, с которой он не хочет иметь никакого дела. Он подходит к сложному поведению ребенка примерно так: «Мне плевать, что ты чувствуешь, — просто делай, как я сказал!»

41-летняя Мелисса рассказала, как в подростковом возрасте боролась с депрессией. Ее отец был нарциссом, а мать ему потакала — и девочка понимала, что с ними свои чувства обсудить просто не сможет. Зато она вела дневник, где писала, что чувствует безнадежность, думает о самоубийстве и не хочет дальше жить. В отчаянии Мелисса наконец показала дневник матери, надеясь, что та по крайней мере подскажет, к кому обратиться за помощью. Вместо этого мать рассказала обо всем отцу Мелиссы, и тот тут же разъярился.

Я должна была знать, как он отреагирует. У него был ужасный характер; маме обычно удавалось его сдерживать, но эта вспышка оказалась просто неконтролируемой. Он орал на меня, говорил, что я избалованная эгоистка, совершенно не ценю того, какая у меня хорошая жизнь, а мои перепады настроения — просто попытка привлечь к себе внимание. Он заявил, что у всей семьи могут быть проблемы из-за того, что я пишу в дневнике о том, как мне плохо. Он все кричал и кричал на меня, а закончил следующими словами: «Да что вообще с тобой такое? После всего, что мы для тебя сделали, ты еще и несчастлива? Ты сумасшедшая, тебя надо сдать куда-нибудь в психушку!»

После происшествия с дневником Мелисса была в еще большем отчаянии. Покончить с собой она не пыталась, но оставшиеся школьные годы была несчастной и одинокой. Неудивительно, что дети вроде Мелиссы, оказавшись в трудной ситуации, учатся не обращаться к родителям-нарциссам, а держать чувства при себе. Большинство здоровых родителей пришли бы в ужас из-за того, что пережила Мелисса, и сразу же попытались бы поговорить с ней о ее чувствах печали и безнадежности, а также начали искать, к кому обратиться за профессиональной помощью.