Это застряло в памяти

Вечером опять банкет. Симоненко оказывается крепким, интересным дядькой в штатском. Выглядит он моложе своих лет и гораздо лучше мистера Хоупера. Я собиралась их с Хоупером за отдельный столик посадить, но они захотели сидеть за одним длинным столом вместе со всеми. Симоненко привёз несколько бутылок шампанского и огромный арбуз со своего огорода, я добавила вина и фруктов, а к кофе и чаю – торт и хороших киевских конфет. Снова началась гулянка, пир горой, тосты за мир и дружбу. Все желают боевым друзьям здоровья и долгих лет жизни, а они делятся с народом воспоминаниями. Я как на пресс-конференции: перевожу с английского на русский, с русского на английский, горло шампанским иногда споласкиваю, а поесть никак не получается. Свининка с овощными голубцами, с жареной в чесноке молодой картошкой – вкуснятина, а я мелю языком и слюнки сглатываю. Мы, гиды, к этому привыкли. Пока переводишь – это если а-ля фуршет – всю чёрную икру умнут, обидно бывает. Мистер Хоупер приносит камеру со вспышкой, начинают сниматься. Милдред прямо влюблена в мистера Симоненко, несколько раз с ним в обнимку снимается. Раскачали ресторан, к нам даже с соседних столиков подходят брататься, всем хочется чокнуться с боевыми друзьями. И кто подходит? Фээргэшники! Потом плясали под джазовый оркестр, пели «Калинку», вечер удался! Хочется улизнуть, побыть на природе. Симоненко с Хоупером прекрасно понимают друг друга, без меня договорятся. Симоненко знает несколько слов по-английски, а Хоупер, как мне кажется, неплохо говорит по-русски. Я с Диком и его папой выхожу на бульвар, с Днепра веет ветерок, воздух пахнет цветами. Мы с Дугласами сидим на лавочке под каштанами, а мимо нас дефилирует вся наша группа: медицинские сестрички, Симпсоны, Тейлоры, Янги, Джон с Кэрол и с ними Том. Через некоторое время видим Элис и Була, а посерёдке между ними выступает довольная собой Милдред. Это её большая победа, доставшаяся почти ценой жизни. А когда мы возвращаемся, я краем глаза улавливаю на одной из скамеек с видом на Днепр полковника Симоненко с мистером Хоупером. Толкуют о чём-то, и никакой переводчик им не требуется. Догнали нас, и Хоупер предупредил, что первую половину следующего дня он проведёт в семье Симоненко – тот хочет познакомить его с родными. Всегда пожалуйста, только после двух мы отбываем в Ялту, о’кей? Киев, можно сказать, удался. Завтра утром съездим в Лавру, а после обеда – в путь, в Ялту!

* * *

О солнечная Ялта! Они хотят моря и солнца, а я хочу, чтобы меня хоть ненадолго оставили в покое. Мне не нужен номер с видом на залив, или на бухту, или на лагуну. Мне нужна мягкая койка в тёмной дыре над кухней, пропахшая запахами пережаренной пищи и прогорклым перегоревшим маслом. В самолёте я сплю, и в автобусе по дороге из Симферополя тоже. Никаких объяснений по ходу следования, да и сами туристы вялые, подрёмывают. А чего тут смотреть: субтропики как субтропики, что, они субтропиков не видели? Только время от времени в окна поглядывают – скоро ли покажется море? Я по ощущению знаю когда. Начинаются крутые повороты – а там и площадка, перед которой шофёры обычно притормаживают и заезжают на стоянку. Наш шофёр осматривает шины, разминается, закуривает. Тут мы стоим минут десять – даём туристам возможность полюбоваться на море сверху. Оно возникает перед нами внезапно, когда людей уже изрядно укачало и они сидят, безвольно вдавившись в спинки кресел и прикрыв глаза. Вид – потрясающий, дух захватывает. Огромное, синее до горизонта, оно почти сливается с небом. Группа мгновенно расшевелилась – туристы вскакивают с мест, высаживаются, подходят почти к краю площадки и начинают дружно щёлкать камерами – такой вид пропустить грех. Чёрное море! Снова восхищённые возгласы, групповые съёмки, но я командую: «Все на борт!» – надо ехать дальше. В ясную погоду этим видом с высоты можно любоваться без конца, но трасса оживлённая, подгребают другие автобусы с людьми, туристические и рейсовые, а стоянка невелика.