Это же я…

В том, что у меня все получится, я тогда не сомневалась ни секунды. Мои песни придавали мне уверенности. Я знала, что с голоду не помру, и даже если ни один из музыкальных лейблов мной не заинтересуется, пойду играть на гитаре в переходе. Меня не смущала перспектива стать уличным музыкантом. Я человек неизбалованный, быт меня никогда не интересовал, а на кусок хлеба и стакан чая я себе заработаю всегда. Размышляя на эту тему, я оставила сумку, истекающую вареньем, в камере хранения на вокзале и отправилась по тому адресу, который дали наши постояльцы. Выйдя из метро «Царицыно» и уверенно дойдя до искомого дома, вместо него я обнаружила… заброшенное полуразрушенное здание без окон, без дверей. Поблуждав по его лабиринтам, я наткнулась на компанию развеселых бомжей, которые наслаждались жизнью. Перед ними стояла бутылка водки, а рядом на газетке – единственный огурец, разрезанный на кусочки по числу участников трапезы. Они страшно удивились, выслушав мою историю о том, что именно тут я и должна жить, радушно предложили присоединиться к их компании, выделили место на матрасике в углу и предложили водки и огурца. Я вежливо отказалась и побрела восвояси. Зашла в соседний дом – жилой, по счастью, – постучалась в первую попавшуюся квартиру, сказала, что мне срочно надо позвонить в Казань, меня (убей не понимаю почему) пустили и дали телефон. Я бодро сообщила Шульцу, что потерялась, где жить теперь не знаю и где меня искать теперь в Москве – не представляю, и положила трубку. Делать нечего, надо было отправляться обратно на вокзал. Я шла по улице под проливным московским ноябрьским ливнем, и тушь стекала по щекам. Только что я обнаружила: меня банально кинули (этим ушлым ребятам, нашим постояльцам, надо было перекантоваться в Казани, и они дали мне несуществующий адрес и телефон, по которому отвечала специально обученная девушка). Жить мне было негде. Денег в обрез. Возвращаться в Казань нельзя, это значило бы, что я сдалась прямо на старте. Что бы сделал на моем месте любой человек? Правильно, отчаялся бы. А я была счастлива. Ведь я в Москве! Что еще надо?

Остаток дня я разъезжала по городу, удивляясь, что так легко ориентируюсь в метро, которое до этого видела только на картинках. Я съездила в благословенное Перово, посмотрела на тот самый двор, увидела сломанную березу и лавочку у подъезда, убедилась, что все именно так, как я себе и представляла. А когда пришло время ложиться спать, вернулась на вокзал. Тогда в зал ожидания еще можно было войти без обратного билета. Милицейские рейды, конечно, ходили и интересовались у подозрительных личностей, почему они там ошиваются, но я и тут нашла способ избежать неприятностей. Я заприметила столик в пельменной на втором этаже, села, поужинала и решила спать прямо тут же, сидя за столиком, положив голову на сцепленные руки. Когда поблизости появлялся наряд милиции, официантка подходила ко мне и шепотом говорила: «Пссс!» Я вставала и плелась в соседнее здание в женский туалет, а через двадцать минут возвращалась за свой столик и продолжала спать. Наутро в том же туалете умылась и отправилась снова покорять Москву.

В компании «Союз», на которую я надеялась, с распростертыми объятиями ко мне никто не кинулся. Нет, они были не против поработать, но не сейчас, чуть позже, когда у них на меня появится время. Просили оставить телефон и заходить почаще. Впрочем, я понимала, что свет на них клином не сошелся и остаются другие компании. Я методично обошла их все, закинула менеджерам кассеты со своими записями. Побывала и на «Русском радио», вручила вахтеру свою кассету в полной уверенности, что со мной, такой суперзвездой, свяжутся на следующий же день (не знаю, на что я тогда рассчитывала. На то, что они на вокзал позвонят? В пельменную? Попросят Марину с третьего столика?). Но в конечном счете все это было не важно – меня просто переполняли эмоции, радость хлестала через край. За целый день я могла съесть один пирожок, с этим пирожком в зубах радостно бросалась выходить из метро там, где написано «Вход», с просроченным билетиком ломилась в турникеты, возмущаясь, что ничего не работает. Пару раз загремела в кутузку, потому что нарвалась на проверку документов и прописки, которой у меня, как вы понимаете, не было. Но я все равно оставалась уверена в том, что этот город – мой и что у меня в итоге все получится.

Пару раз загремела в кутузку, потому что нарвалась на проверку документов и прописки, которой у меня, как вы понимаете, не было. Но я все равно оставалась уверена в том, что этот город – мой и что у меня в итоге все получится.