Это же я…

Поскольку у Саши с детства оказались очень цепкие бойкие мозги, я, начитавшись советов молодым мамам по поводу раннего развития, с самых ранних лет принялась пичкать ее разными знаниями, умениями и навыками. Помню, придя как-то с годовалой дочкой к педиатру, я пожаловалась на то, что она перестала спать днем. Доктор начал беседовать с Сашей, и она тут же прочитала ему довольно длинное стихотворение, громко и с выражением. Оправившись от шока, врач посоветовал мне поберечь девочку и постараться не давать ей слишком много информации. Тогда, мол, и спать она лучше будет, и радость от жизни получать. Но пытливый Сашин ум сам усваивал все, что видел и слышал. В полтора года она считала до десяти и, шагая по ступенькам, громко проговаривала вслух «Раз-два-три» и так далее. Стихотворения запоминала на лету, а поскольку чтение книг на ночь было обязательным ритуалом, в памяти оставалось очень много разных сказок и стихов. Про спорт я тоже не забывала, водила ее и на танцы, и на теннис. В общем, развивала, как могла.

Телевизора в нашем доме не было. То есть он был, но не включался. Я наслушалась разных страшилок о том, как дети, получившие к нему доступ, сначала перестают спать, а потом подсаживаются на все это великолепие. Первое, что увидела Саша по телевизору, когда ей было года два, – выступление симфонического оркестра. Девочка пришла в восторг: во-первых, ее очень впечатлило, что эта черная коробка не просто так в углу стоит, она еще и разговаривать умеет и даже поет. А во-вторых, ее очень тронула музыка, которую она услышала. И потом дочка еще несколько дней ходила и пыталась изобразить, что играет то на флейте, то на скрипке. А первым фильмом, который мы показали Саше по телевизору, была сказка «Зачарованная». Выбор на нее пал не случайно – я сразу объяснила дочке, что принцессу, главную героиню, озвучивает ее мама. Было очень интересно, узнает ли она мой голос. Саша сидела в полнейшем шоке – она поняла, что девушка в красивом платье, показавшаяся на экране, говорит маминым голосом. Но сказку эту девочка полюбила всем сердцем: она ведь абсолютно, стопроцентно соответствовала ее мечтам и представлениям о гармоничном мире. Моим мечтам, кстати, сюжетная линия не соответствовала тогда никак, и, получив предложение от студии Диснея озвучить эту сказку, я долго раздумывала над тем, смогу ли я вообще подойти. Речь в картине идет о приключениях сказочной принцессы, волею судьбы и злой волшебницы попавшей в суровый современный Нью-Йорк из рисованного мира, где чирикают птички, цветут цветочки, а принц и принцесса круглосуточно поют песни о любви… Посмотрев фильм первый раз, я решила, что барышня, конечно, способна вызвать сочувствие у зрителя, но, между нами говоря, совершенно и безнадежно чокнутая. Оказавшись в современном городе, она, как и в своем привычном мультяшном мире, чуть что, начинает петь и танцевать, всех любит, всем доверяет и шьет себе роскошные платья прямо из портьер, висящих на окнах чужой квартиры. Ну, вот и спрашивается: где я, а где эта восторженная дурочка? Но, поразмыслив, я решила попробовать. Никогда до этого не занималась озвучиванием, и новая профессия меня заинтересовала. Правда, дело оказалось не таким уж и легким. В студию надо было приезжать к определенному времени, опоздание категорически исключалось, и никого не волновало, что, скажем, в Кемерове задержали самолет и я прилетела в Москву с диким опозданием. Но это еще полбеды. Сложнее всего было научиться играть свою героиню. Учитывать и отражать в голосе все психологические нюансы – испуг, удивление, радость. Обычно артистов этому много лет учат в институтах, мне же надо было освоить сложнейшую науку в считаные дни. Но даже профессиональному актеру сложновато бывает в процессе озвучки. Одно дело, когда ты сам сначала сыграл эту роль на экране, а потом озвучил ее в студии. Ты прожил все ситуации, отыграл их и озвучиваешь в студии уже самого себя. А мне надо было влезть в шкуру абсолютно постороннего человека – актрисы, играющей принцессу. Приходилось учитывать не только эмоциональное состояние девушки в каждый конкретный момент, но и ее физическое положение относительно экрана. Скажем, если она в этот момент отвернулась от зрителя, я у микрофона должна сделать такое же движение. Если она, говоря, что-то откусывала и жевала, я должна была тоже в этот момент кусать и жевать. А кроме того, я еще и пела за нее, и тут тоже пришлось потрудиться – изобразить вот эту восторженную дурочку с совершенно мультяшными эмоциями и неестественным голосом. В общем, пришлось поработать, что и говорить. Впрочем, Саше эти все подробности тогда были не важны, она смотрела фильм по пять раз в день и иногда, запутавшись, уверяла всех, что не мама озвучивает главную героиню, а что вот эта принцесса – мама и есть. Я ее не разубеждала.