Этот дикий взгляд. Волки в русском восприятии XIX века

В художественных произведениях Уэллса, Киплинга и Конан Дойла мы видим, как свирепый звериный взгляд гаснет под воздействием аналитического рационализма и эволюционной теории, огнестрельного оружия и сопутствующей всему этому идеологии превосходства человека над природой [Ibid.: 188].

В дальнейшем различные научные направления XX века, от психоанализа до лабораторных исследований, придали особое значение силе человеческого наблюдения, тем самым еще больше сгладив угрозу, которая раньше приписывалась взгляду некоторых животных, особенно хищных[121]. Недавно постмодернизм возродил наши опасения, связанные со взглядом животных. Жак Деррида в своих глубоких философских размышлениях, вдохновленных взглядом домашней кошки, старается осмыслить наше нежелание наделять животных субъектностью, связывая его с жестоким и даже садистским обращением, которому мы их часто подвергаем[122]. Армстронг приходит к выводу, что в целом эта последовательность мнений готовит почву «для новой системы теоретических и материальных отношений… [которая] позволит нам учиться у животных, относиться к ним более уважительно, понимать, когда следует привлечь их внимание, а когда – оставить их в покое, когда миролюбиво смотреть на них, а когда со стыдом отвести взгляд» [Ibid.: 193–197][123].

В этой книге основное внимание уделено восприятию волков в России во второй половине XIX века – в эпоху, когда усиливалось влияние новейших научных подходов, но еще не возникла современная экология и, соответственно, не произошло осознание ключевого значения высших хищников для хорошо функционирующих экосистем. Поскольку я всячески приветствую проводимую в настоящее время реинтродукцию и интеграцию волков в экосистеме Большого Йеллоустоуна, а также в других экосистемах, мне было трудно свыкнуться с отношением к популяции волков, существовавшим в России в XIX веке, а также понять тех немногих западных авторов, которые в начале XXI века транслируют чрезвычайно негативную точку зрения на волков[124]. Однако несколько лет назад, наблюдая в телеобъектив за «стаей друидов» в Йеллоустоуне, я также был вынужден признать, что доступная нам возможность смотреть на волков с расстояния имеет мало общего с непосредственным и зачастую жестоким взаимодействием человека и волка, имевшим место в России в XIX веке. В отличие от Северной Америки – как в прошлом, так и в настоящем, – в императорской России волки регулярно насмерть загрызали людей, что оказало существенное воздействие на русскую культуру вплоть до сегодняшнего дня[125].