Этот дикий взгляд. Волки в русском восприятии XIX века

Через два года, в 1878 году, в журнале «Природа и охота» появилась статья В. Белова, в которой сообщалось о выводах комиссии, назначенной Министерством внутренних дел для рассмотрения брошюры Лазаревского. Комиссия пришла к заключению, что необходимо организовать скоординированную кампанию для радикального сокращения или истребления популяции волков, а наилучшим решением является отравление стрихнином, поскольку «другие способы, как-то: псовая охота, капканы и облава, до сих пор не привели к удовлетворительным результатам, и притом облава, требующая наряда обывателей, составляет натуральную повинность, законом не уставленную» [Белов 1878: 49]. Кроме того, комиссия установила, что стрихнин при правильном использовании не представляет особой опасности для домашнего скота и охотничьих собак. Поэтому, как отметил Белов, члены комиссии решили посодействовать переизданию брошюры Лазаревского и ее распространению среди губернских властей, пока не будут приняты изменения в законодательстве, которые приведут к более значительным последствиям. В заключение автор упомянул, в каких уездах власти одобрили использование отравы и назначили вознаграждение от двух до трех рублей за уничтоженного волка, а в каких воздерживались от распространения яда, полагая, что этот вопрос еще требует изучения [Там же: 50–51].

В последующие годы сотрудники «Природы и охоты» продолжили обсуждать, какую угрозу волки представляют для домашнего скота и людей, насколько среди волков и одичавших собак распространено бешенство, кто должен охотиться на волков и какие методы должны при этом применяться, какое вознаграждение следует назначать охотникам за уничтожение волков и каким образом численность волков отражается на промысловых животных. Эти публикации показывают, что даже после выхода брошюры Лазаревского и одобрения ее властями среди российских охотников и других лиц, имевших отношение к дикой природе, по-прежнему наблюдались существенные расхождения во взглядах.

Например, в опубликованной в 1878 году статье одного охотника из Ямбургского уезда в западной части Санкт-Петербургской губернии отмечалось, что численность волков существенно варьируется из года в год. Впрочем, даже в те годы, когда она высока и создает проблемы, местные крестьяне воздерживались от охоты на волков. Несмотря на назначенную земством награду в шесть или семь рублей, не каждый крестьянин отваживался за эти деньги вступить в схватку с матерым волком. Кроме того, по утверждению автора, многие крестьяне верили, что взрослые волки будут мстить окрестным деревням, если кто-нибудь причинит вред их детенышам. Те же, кто все-таки охотился на волков, предпочитали использовать капканы или отраву, причем во втором случае часто происходило отравление собак, поэтому их владельцы выступали против этого метода. Так, в марте 1876 года от отравления умерли восемнадцать местных собак, в том числе две ценные охотничьи собаки, а из волков не погиб ни один [Безобразов 1878].

Илл. 7. Охота на волков в России, 1860. Illustrated Times. Antiqua Print Gallery/Alamy Stock Photo

В другой статье, напечатанной в «Природе и охоте» в январе 1880 года, также уделено внимание некоторым из этих вопросов, хотя и отсутствуют выпады против использования отравы. В статье утверждается, что численность волков возрастает и приводит к серьезным потерям среди домашнего скота в северо-восточных губерниях России; затем следует призыв к «радикальным мерам» борьбы с хищниками [О. М. 1880: 104]. Автор высказывается в пользу псовой охоты и отравы как наиболее действенных методов и утверждает, что местные земства должны выделять охотничьим обществам «субсидии на отравление волков и лисиц стрихнином и на устройство ружейных и псовых охот на волков», а для обеспечения финансирования ввести обязательное страхование домашнего скота [Там же: 104–105].

В том же номере журнала другой автор, напротив, утверждает, что не все охотники считают численность волков чрезмерной. Особенно резко он возражает против призывов задействовать для истребления волков армию. Ссылаясь на свой тридцатилетний охотничий опыт, он отмечает, что волков стало труднее обнаружить, и выступает за «истинную» охоту с использованием гончих и борзых:

По-моему, истинный охотник с борзыми одинаково любит охотиться и за волками, и за лисицами, и за зайцами, причем, конечно, интереснее для него та охота, которая сопряжена с большими трудностями и, следовательно, требует большого искусства и знания, и для него будет печально поголовное истребление какого бы то ни было зверя, на которого возможно охотиться с борзыми [Мажаров 1880: 138].