Этот дикий взгляд. Волки в русском восприятии XIX века

Многие из основополагающих принципов, выдвинутых Туркиным, воплотились через три года после выхода его работы 1889 года, в законе от 3 февраля 1892 года[67]. Этот закон устанавливал разрешенное время охоты на различные виды дичи, впрочем, не распространяя эти ограничения на отдельные – в основном северные и восточные – губернии и уезды, где охотой занимались профессиональные охотники или коренные жители. Закон предписывал охотникам старше семнадцати лет приобретать годовое охотничье свидетельство (опять-таки за исключением отдельных частей империи). Также закон устанавливал денежные взыскания за различные нарушения, в том числе браконьерство и нарушение границ частных владений, предписывал местной полиции и другим органам власти надзор за соблюдением правил и обеспечивал полную защиту такому редкому животному, как зубр. Подтверждалось право крестьянской общины предоставлять разрешение на охоту как своим представителям, так и сторонним лицам. Запрещалось разорять гнезда нехищных птиц и уничтожать их яйца, ловить птиц силками и тенетами, а также торговать пернатой дичью в весеннее время.

Закон 1892 года всецело разделял свойственную более раннему российскому законодательству направленность против хищников и тем самым юридически закреплял коллективную культурную вражду к «вредным» видам животных. Список хищников был расширен и теперь включал в себя семнадцать видов млекопитающих и пятнадцать видов птиц. Помимо волка к хищным млекопитающим относились лисица, шакал, барсук, песец, хорек, ласка, выдра, норка, горностай, куница, росомаха, рысь, дикая кошка, а также некоторые всеядные: медведь и белка, иногда поедавшая яйца и птенцов. Хищными птицами признавались орел, беркут, сокол, кречет, все виды ястребов, сорока, ворон, ворона, галка, сойка, ореховка, сорокопут, филин, сова и воробей (последний уничтожал птенцов и яйца других птиц) [Правила об охоте 1895: 83]. В законе отразились взгляды Туркина и других специалистов, поскольку в нем прямо говорилось о роли отравы и охотничьих обществ в борьбе с хищниками и указывалось, что власти должны напрямую поддерживать эту деятельность:

Истреблять хищных зверей и птиц, птенцов их и гнезда, а также убивать на полях и в лесах бродячих кошек и собак дозволяется в течение всего года, всякими способами, кроме отравы.

Примечание. Начальникам губерний и областей предоставляется дозволять употребление отравы для истребления хищных зверей в виде общей меры или выдавать на то разрешения отдельным лицам и обществам охотников [Там же].

В своем чрезвычайно подробном, составившем целую книгу комментарии к закону 1892 года Туркин посвятил несколько страниц разъяснению, на каких соображениях основана категоризация хищных зверей и птиц, ссылаясь на высказывания высоких должностных лиц вплоть до министров. Туркин напоминает, что одни и те же животные, в том числе хищники, в различных условиях и обстоятельствах могут выполнять как положительную, так и отрицательную функцию. Например, в некоторых местностях Южной России хорек играет полезную роль, помогая контролировать численность сусликов. С другой стороны, зайцы могут наносить ущерб сельскохозяйственным насаждениям и садам, хотя они скорее относятся к полезным, нежели вредным животным. Однако другие животные (например, волки и медведи) считались безусловно вредными и поэтому подлежали истреблению при всякой возможности [Туркин 1892: 68–77][68]. Однако Туркин отмечает, что гораздо меньше единодушия вызывал вопрос, в какой степени правительство должно финансировать борьбу с хищниками. В конечном итоге местным властям была предоставлена свобода самостоятельно решать, насколько энергично следует поддерживать и насколько щедро финансировать деятельность по сокращению их численности[69].