Ева Луна. Истории Евы Луны

– Это невозможно доказать, Турок! Кто мать ребенка – ясно всегда, а вот кто отец – это еще вопрос… – ответил Томас в замешательстве, при этом лукаво подмигнув, чего присутствующие, однако, не оценили.

Тут девушка зарыдала, крича, что не отправилась бы в такую даль, если бы не знала наверняка, кто отец ее будущего ребенка. Риад Халаби спросил Томаса, не стыдно ли ему: по возрасту он годится Конче в дедушки. Если Томас думает, что вся деревня снова будет расплачиваться за его грехи, то он очень ошибается. Но когда плач девушки стал еще громче, араб произнес те слова, которых от него ожидали:

– Ладно, девочка, успокойся. Можешь пока остаться в моем доме, по крайней мере до рождения ребенка.

Конча Диас зарыдала во весь голос и заявила, что не намерена жить нигде, кроме как с Томасом Варгасом: именно для этого она и приехала. В магазине воцарилась тишина. Слышен был лишь скрип лопастей вентилятора под потолком, прерываемый иногда всхлипами Кончи. Араб не решался сказать девушке, что старик Варгас женат и у него шестеро детей. Наконец Томас взял узелок путешественницы и помог ей подняться на ноги.

– Хорошо, Кончита, если ты этого хочешь, то не о чем больше говорить. Мы немедленно отправимся ко мне домой, – сказал он.

Вот так, придя с работы, Антония Сьерра столкнулась с незнакомой женщиной, лежавшей в ее гамаке. И впервые в жизни гордость не помешала Антонии скрыть эмоции. Извергаемые ею проклятья разносились по всей главной улице; их эхо дошло до площади и отозвалось в каждом доме. Все узнали, что Конча – мерзкая крыса и Антония ей устроит такую жизнь, что бесстыдница сбежит снова в свою нору, откуда ей не следовало высовывать нос. Если Конча думает, что дети Антонии будут жить с голохвостой мерзавкой под одной крышей, то ее ждет неприятный сюрприз. Антония не дура, а мужу следует опасаться ее гнева. Она вытерпела столько страданий и разочарований – и все ради бедняжек-детей, – но теперь хватит! Скоро все узнают, каково это – иметь дело с Антонией Сьеррой. Гнев матери семейства не стихал неделю, а затем крики сменились постоянными причитаниями. Антония враз утратила остатки былой красоты, не шествовала больше гордой походкой, а брела по улице как побитая собака. Соседи пытались объяснить ей, что Конча ни в чем не виновата, а виноват Томас Варгас, но оскорбленная до глубины души женщина не внимала советам соблюдать справедливость и выдержку.

Жизнь в доме этой семьи никогда не была легкой, однако с появлением наложницы превратилась в беспрестанное мучение. Антония проводила ночи, свернувшись калачиком в детской кровати и бормоча проклятья, а рядом на веранде похрапывал ее супруг в обнимку с молодой сожительницей. С восходом солнца Антонии приходилось рано вставать, варить кофе, печь лепешки, отправлять детей в школу, работать в огороде, готовить обед полицейским, стирать и гладить белье. Она выполняла свои обязанности машинально, а душа ее сочилась горечью. Антония наотрез отказывалась кормить мужа, и этим пришлось заниматься Конче после ухода законной жены из дома, чтобы двум женщинам не встречаться на кухне лицом к лицу. Ненависть Антонии к сопернице была так велика, что соседи опасались, не прикончит ли она в конце концов любовницу мужа. Люди даже просили Риада Халаби и учительницу Инес вмешаться, пока не поздно.

Однако трагической развязки не последовало. Через пару месяцев пузо Кончи стало похоже на тыкву и ноги у нее отекли так, что вены чуть не лопались. От страха и одиночества девушка постоянно плакала. Томас устал от ее слез и отправился спать в одиночку под крышу дома. У женщин отпала необходимость стряпать по очереди. Конча перестала одеваться и не вставала с гамака, целыми днями глядя в потолок. Она даже кофе себе налить не могла. В первый день такой ее прострации Антония не обращала на соперницу никакого внимания, но ближе к ночи велела одному из детей отнести беременной тарелку супа и стакан горячего молока, чтобы потом люди не говорили, что она, Антония, у себя дома уморила женщину голодом. Так продолжалось изо дня в день, и вскоре Конча поднялась на ноги и стала есть вместе с остальными членами семьи. Антония притворялась, что не видит Кончу, но, по крайней мере, перестала во весь голос оскорблять любовницу мужа всякий раз, когда та проходила мимо. Постепенно мать семейства сменила гнев на жалость. Увидев, что Конча худеет с каждым днем, превращаясь в пугало с огромным животом и темными кругами вокруг глаз, Антония стала резать кур на бульон, а когда их уже не осталось, она решилась на небывалый шаг, обратившись за помощью к Риаду Халаби.

– Я родила шестерых, не считая тех, что скончались при рождении, но никогда не видела, чтобы женщина так болезненно переносила беременность, – объяснила она, покраснев. – Знаешь, Турок, от нее остались лишь кожа да кости. Она ничего не ест, а как возьмет что-нибудь в рот, у нее тут же начинается рвота. Мое дело сторона – я тут ни при чем. Но что я скажу ее матери, если Конча умрет? Я не хочу ни за что отвечать!