Евангелие Достоевского

Подобно тому, как Христос неожиданно вторгся в жизнь людей Своего времени, князь Мышкин неожиданно появляется на сцене, вторгается в устоявшийся быт и оказывается центральной фигурой в жизни целой группы людей, ранее даже не подозревавших о его существовании. Подобно тому, как в присутствии Христа выявлялись пороки людей, ранее остававшиеся незамеченными, присутствие князя Мышкина становится катализатором процессов, о которых в Апокалипсисе сказано: «Неправедный пусть еще делает неправду; нечистый пусть еще сквернится; праведный да творит правду еще, и святой да освящается еще» (Откр. 22:11). Как при ярком свете, который выявляет не только прекрасное, но и безобразное, в присутствии князя Мышкина не только обнаруживаются прекрасные качества людей, но и обнажаются их недостатки и пороки. В этом смысле пришествие князя Мышкина в мир героев романа становится «судом», перед которым каждый из них должен держать ответ.

Поиск Христа

Богоискательство и поиск своего, «русского Христа» был одной из тенденций русской культуры второй половины XIX века. Гоголь в последние годы жизни напряженно и мучительно искал свой путь ко Христу, написал даже целое толкование на текст Божественной литургии.

В Риме Гоголь сблизился с художником Александром Ивановым, работавшим в это время над картиной «Явление Христа народу». Картина, которая должна была стать дипломной работой художника, стала полотном всей его жизни. Христос занимает в ней духовно центральное место, хотя и изображен в отдалении от основной группы людей, пришедших к Иоанну Крестителю на Иордан. В этой группе ближайшее место ко Христу занимает Гоголь, согласившийся позировать Иванову специально для этой картины.

Достоевский не мог пройти мимо картины Иванова. Что же касается шедевра Крамского «Христос в пустыне», то эту картину Достоевский видел на выставке передвижников в 1872 году. Здесь Христос изображен сидящим на камне: на Его лице следы глубоких раздумий, у Него взгляд человека, погруженного в себя, руки напряженно сжаты.

И. Крамской. Христос в пустыне

Художник Илья Репин вспоминает о том, как посещал Крамского во время работы над этой картиной: «За чаем он оживился совсем. Начав понемногу о Христе, по поводу образа, он уже не переставал говорить о Нем весь этот вечер. Сначала я плохо понимал его, мне очень странным казался тон, которым он начал говорить о Христе: он говорил о Нем как о близком человеке. Но потом мне вдруг стала ясно и живо представляться эта глубокая драма на земле, эта действительная жизнь для других. “Да, да, конечно, – думал я, – ведь это было полное воплощение Бога на земле”. И далее я был совершенно поражен этим живым воспроизведением душевной жизни Христа. И казалось, в жизнь свою я ничего интереснее этого не слыхал».

Рафаэль. Сикстинская Мадонна

Тициан. Динарий кесаря

Одним из источников вдохновения для Крамского послужила картина Тициана «Динарий кесаря». Эту картину любил и Достоевский. Анна Григорьевна вспоминает: «Федор Михайлович выше всего в живописи ставил произведения Рафаэля и высшим его произведением признавал “Сикстинскую Мадонну”. Чрезвычайно высоко ценил талант Тициана, в особенности его знаменитую картину “Христос с монетой”, и подолгу стоял, не отводя глаз от этого гениального изображения Спасителя». На нем «лицо Христа выражает удивительную кротость, величие, страдание». Имеется в виду картина «Динарий кесаря».

Как предполагают некоторые исследователи, в 1867 году Достоевский видел в Москве картину «Се Человек», которую тогда считали произведением Дюрера. Эта картина висела в храме в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость», напротив которого находился дом Куманиных, где Достоевский часто бывал. После революции картина была из храма перенесена в Пушкинский музей, где хранится по сей день. Автором ее считается голландский живописец первой половины XVI века Ян Мостарт. На картине Христос, бледный, в терновом венце, изображен со связанными впереди руками; Его рот приоткрыт, глаза полузакрыты, из правого глаза вытекает крупная слеза. Предположительно, именно эту картину описывает в романе «Идиот» князь Мышкин, когда говорит: «Нарисуйте эшафот так, чтобы видна была ясно и близко одна только последняя ступень; преступник ступил на нее: голова, лицо бледное как бумага, священник протягивает крест, тот с жадностию протягивает свои синие губы, и глядит, и – все знает. Крест и голова – вот картина, лицо священника, палача, его двух служителей и несколько голов и глаз снизу».

Я. Мостарт. «Се Человек». XVI в.

Глубокое и сильное впечатление на писателя произвела картина Гольбейна «Мертвый Христос», которую он увидел в Базеле в том же 1867 году. О ней в «Письмах русского путешественника» упоминает Карамзин: «В Христе, снятом со креста, не видно ничего божественного, но как умерший человек изображен Он весьма естественно. По преданию рассказывают, что Гольбейн писал Его с одного утопшего жида».