Евангелие Достоевского

Он попросил жену дать ему Евангелие – то самое, которое Наталья Фонвизина подарила ему, когда он прибыл в Тобольский острог. Это Евангелие всегда лежало у него на столе. Часто, задумав что-либо или сомневаясь в чем-то, он открывал Евангелие наугад и читал то, что открылось. Так сделал он и теперь. Книга открылась на словах: «Иоанн же удерживал его и говорил: мне надобно креститься от Тебя, и Ты ли приходишь ко мне? Но Иисус сказал ему в ответ: не удерживай[5], ибо так надлежит нам исполнить великую правду» (Мф. 3:11). «Ты слышишь – “не удерживай” – значит, я умру», – сказал Достоевский и закрыл книгу.

Фрагмент страницы из Нового Завета издания 1823 г. с надписью Анны Григорьевны наверху страницы: «Открыта мною и прочтена по просьбе Федора Михайловича в день его смерти, в 3 часа».

Перед смертью он попрощался с детьми и благословил их, попросив жену прочитать им притчу о блудном сыне из Евангелия от Луки. Эта притча была им особенно любима, так как в ней он видел отражение своего собственного жизненного пути – от православного воспитания в отчем доме через увлечение социалистическими идеями, повлекшими за собой каторгу и ссылку, к покаянию и возвращению в отчий дом, в объятия милосердного Отца.

Новый Завет, подаренный ему в Тобольском остроге, он велел передать сыну Феде. Был вновь приглашен духовник. Федор Михайлович испустил последний вздох в тот момент, когда священник закончил чтение Последования на исход души. Кончина его была безболезненной, непостыдной, мирной, подлинно христианской.

Особое место в творческом сознании Достоевского занимает притча о блудном сыне, вошедшая в структуру многих его произведений как архетип. Повторяющиеся у Достоевского из произведения в произведение ситуации и коллизии, восходящие к притче о блудном сыне, позволяют рассматривать мотив блудного сына как сквозной в творчестве писателя… Роль блудного сына, очевидно, была для Достоевского одновременно и жизненным амплуа, и художественной идеей… Очевидным является тот факт, что обращение к библейскому тексту в качестве источника образов и мотивов становится особенно значимым для писателя в так называемый послекаторжный период его творчества, после пережитого им в Сибири духовного переворота… Идейно-нравственная концепция писателя, связанная с духовным содержанием притчи о блудном сыне, воплотилась во всех романах его великого пятикнижия и нашла свое завершение в последнем романе «Братья Карамазовы» и в Пушкинской речи.

Габдуллина В. И.

Мотив блудного сына в произведениях Ф. М. Достоевского и И. С. Тургенева

На следующий день проститься с покойным пришли многие его почитатели. Среди них – художник И. Н. Крамской, которому П. М. Третьяков заказал портрет писателя. Крамской подходил к квартире Достоевского, еще не зная о его смерти. Узнав о ней от дворника, он не развернулся, но вошел в квартиру усопшего, водрузил мольберт у его одра и несколько часов подряд писал его портрет. «На этом портрете Федор Михайлович кажется не умершим, а лишь заснувшим, почти с улыбающимся и просветленным лицом, как бы уже узнавшим не ведомую никому тайну загробной жизни» (А. Г. Достоевская).

И. Крамской. Автопортрет

И. Крамской. Посмертный портрет Ф. М. Достоевского. 1881 г.