Евангелие от Матфея. Комментарий

Против Царства Небес ведется борьба и его разоряют насильники. Это один из наиболее трудных текстов Нового Завета. Трудность заключается в том, что мы не знаем, в положительном или в отрицательном смысле употреблен греческий глагол «биа́дзомай» и однокоренное существительное «биаста́й». Обычно эти слова имеют негативную окраску, так как связаны с понятием «применение силы, насилие», и глагол переводится как «применять силу, насилие», а существительное как «насильники». Разоряют – здесь та же проблема с еще одним греческим глаголом – «харпа́дзо» («алчно хватать, захватывать силой»). Конечно, теоретически можно себе представить, что все эти слова могут выступать в не очень свойственном им положительном значении. Второй вопрос не менее труден: идут споры по поводу залога глагола «биадзомай». Он может быть пассивным (страдательным) или медиальным. Если понимать его как пассивный, а смысл глагола как отрицательный, то перевод будет следующим: «с Царством ведется ожесточенная борьба». Это значит, что против Царства выступают враги: Сатана с бесами или люди, такие как Ирод, саддукеи и фарисеи. Но глагол может быть и медиальным, и если глагол выступает в положительном значении, то смысл будет примерно таким: «Царство стремительно прокладывает себе путь» или «Царства добиваются всеми силами». Насильники – перевод слова «биастай» будет зависеть от того, как понят однокоренной глагол: это Ирод и его приспешники, злые духи, фарисеи и другие враги Иисуса, зелоты, желавшие силой установить Царство на земле. Если оно выступает в положительном значении, то будет переводиться как «люди, устремляющиеся к Царству, не жалеющие сил, чтобы получить Царство».

Некоторые толкователи не исключают также возможности, что эти слова имеют ироническое звучание: Иисус мог употребить лексику оппонентов, как, например, Он сделал это в 10.25. Тогда примерный смысл будет таков: «Люди наглые (то есть грешники, сборщики податей и т. д.) врываются в Царство», то есть под наглецами понимаются грешники, которых благочестивые люди исключали из спасения. Иисус подхватывает слова Своих врагов, но меняет отрицательный смысл на противоположный. См. также ст. 19.

И все же в данном контексте, вероятнее всего, идет речь об аресте и последующей смерти Иоанна от рук Ирода, а затем о такой же судьбе самого Иисуса. Ростки Царства на земле еще кажутся хрупкими и слабыми, враги ополчаются на него, и оно терпит ущерб.

Параллельный текст у Луки, при некотором сходстве, имеет очень большие различия, и его невозможно привлекать для толкования речения у Матфея. Текст Луки проще и находится в другом контексте.

Ст. 13 – Дословно этот стих звучит так: «Ведь все пророки и Закон до Иоанна пророчествовали». Пророки и Закон – см. коммент. на 7.12. О чем или о ком они пророчествовали? Все Священное Писание пророчески предвозвещало наступление Царства. Этот стих возносит Иоанна на невиданную высоту: хотя Иоанн – фигура переходного времени, включенная в оба измерения, он все же выведен из сферы действия Закона и Пророков, он уже за пределами старого века и принадлежит новому измерению бытия. С его приходом Закон Моисея перестает быть главным орудием спасения. Вот почему все четыре Евангелия, понимая это высочайшее значение Иоанна, с него начинают свое повествование.

Здесь необычен порядок слов: как правило, Закон стоит на первом месте, а за ним следуют Пророки, здесь же порядок обратный, возможно потому, что евангелист хотел этим подчеркнуть пророческий характер всего Священного Писания, а не только собственно пророческих его книг.

Ст. 14 – Уже из ст. 10 понятно, что Иоанну предназначено стать новым Ильей. Здесь же он прямо назван им (см. также 17.10-13; ср. Лк 1.17). Если знать хотите (дословно: «если хотите принять») – вероятно, многим из тех, кто знал о заключении Иоанна в тюрьму, и особенно его врагам было трудно принять то, что он и есть великий Илья, предвестник Конца. Но они не смогут принять и то, что Иисус, казненный как преступник на кресте, является Помазанником, Сыном Божьим, грядущим Судьей мира. О том, что в конце времен, перед наступлением Дня Господня, должен вернуться Илья, говорится у пророка Малахии (4.5). Иногда в этих словах ошибочно видят доказательство реальности реинкарнации. Но Библии чуждо учение о множестве жизней человека, постоянно перевоплощающегося после смерти и становящегося либо другим живым существом (человеком или животным), либо растением или камнем. Библия постоянно говорит об уникальности и неповторимости человеческой личности, об ответственности человека здесь и теперь, во время своей единственной жизни на земле, потому что она является залогом его будущей вечной участи. Иоанн – это не перевоплотившийся Илья, но человек, на которого была возложена та же миссия, что и на Илью (см. Лк 1.17).