Евангелие отца

- Это Франсуа Дюпон. Я передал Ваши каталоги и предложения американским партнерам. Но они настаивают на участии в сделке их британских коллег, а Ваше предложение по изданию книг для восточного региона считают удачной мыслью и готовы всячески этому способствовать. У них есть хорошие связи.

- Я понял, Дюпон. Спасибо. Будьте аккуратнее с книгой, которую Вам передал мсье Скотт – это единственный сигнальный экземпляр.

- Конечно. Я понимаю, мсье Директор. – Мсье Дюпон неожиданно закашлялся.

- Мой дорогой Дюпон, курите поменьше или переходите с французских сигарет. Кстати, я запретил курить в офисе, думаю, Вы меня поймете.

- Конечно, мсье Директор. Да я уже почти перешел на американские. – Рука мсье Дюпона дотронулась до кармана пиджака, в котором лежала пачка «Лаки Страйк». Было ощущение, что пачка весит килограмм – глупость, конечно, но немного беспокойства – часть его работы в «Синтаксисе».

Второй разговор был еще короче, но пришлось побеспокоиться слегка: в булочной не работал аппарат в зале, и он попросил разрешения у хозяйки заведения сделать звонок со служебного телефона за кассой:

- Это я. - Сказал мсье Дюпон.

- Говорите, сын мой.

- Встреча состоится в Городе. Будут все, включая наших друзей.

- Вы уверены, что будет так?

- Подтверждено.

- Вам дали новую книгу?

- Да.

- Сколько в ней страниц?

- Я смогу это понять только вечером, отец мой.

- Хорошо. Мы будем готовы. Вы возвращаетесь завтра? (Что такое завтра? Сколько сейчас во Франции? – Хотелось спросить Дюпону. - Дурацкая Америка: все с ног на голову, включая время).

- Я вылетаю завтра утром в 16.40 из Нью-Йорка. (Пусть сами считают),

- Возьмите выходной в компании. Вы нужны здесь – все начинается.

Мсье Дюпон повесил трубку.

- Мсье - священник? – Поинтересовалась милая толстая дама за стойкой.

- Почему Вы так решили? – Улыбнулся мсье Дюпон.

- Мсье говорил, как священник. Мой муж был священником в Льеже.

- Вы очень внимательны. Мадам…?

- Мадам Носонофф.

- Мадам русская? – Удивился ее чистому французскому мсье Дюпон.

- Мой дед бежал от большевиков во Францию в восемнадцатом году. Мсье…?

- Назим.

- Мсье не француз? – Удивилась в свою очередь хозяйка

- Моя бабушка встретила моего дедушку в Марокко. – Улыбнулся мсье Дюпон.

- Вы решили оставить себе такую фамилию в память о деде? О, как это мило, мсье Назим. Мило, но непопулярно. – Хозяйка хотела еще что-то спросить, но тут, слава всем Святым, зазвонил телефон в кармане. Мадам удивленно посмотрела на посетителя, но ничего не спросила: какая ей, в сущности разница, что посетитель не захотел звонить домой по сотовому телефону? Может, он из тех французских скряг, которые берегут каждый собственный цент, почем ей знать? Разве это важно? Важно то, что он совершенно неожиданно назвался настоящим именем – вот что важно.

Она внимательно посмотрела ему вслед и когда он, положив несколько долларов на стол, выходя из булочной, обернулся и приветливо помахал ей рукой, быстро вернула на свое лицо широкую улыбку. Мужчина переходил дорогу, а мадам Носонофф уже набирала номер

- Это Джемма.

- Как сегодня пирожные? – На том конце провода были намерены пошутить.

- Никос, будь другом, когда приедешь за мной – возьми по дороге два хот-дога без майонеза, с луком и горчицей. Я не могу больше это видеть и нюхать.

- Как клиент?

- Он назвал себя.

- Шутишь? – Она услышала, как человек на том конце что-то кому-то сказал, прикрыв трубку рукой.

- Сама удивилась. Может он нервничает сильно?

- Глупости. Они не допускают ошибок.

- Но, Никос, он же простой священник!

- Джемма, он не простой священник – он иоаннит.

- Ты хочешь сказать, что он – святой и ошибки ему не свойственны? – Джемма слегка перебрала с иронией. И на том конце провода явно напряглись.

- Я хочу сказать, что ты могла допустить ошибку и задать слишком прямой вопрос.

- Ой, я тебя умоляю! Или я не знаю, как надо спрашивать мужчин, чтобы они сказали правду?– Джемма попыталась сгладить неловкость. Ей это удалось, и там засмеялись.

- Кто, говоришь, был твой дед? Русский офицер? Надо менять легенду – пусть он будет русским, но евреем-ювелиром.

- Никос, так не бывает: или русский или еврей-ювелир. – Джемма засмеялась.

- Конечно, Джемма. Твоя легенда хороша тем, что любой русский в случае неожиданной эмиграции может стать евреем при большом желании…. А заодно татаром и казаком одновременно.

- Татарином, Никос, татарином – сколько раз тебе повторять?

- Ладно, пусть будет по-твоему. – Никос повесил трубку, взял из деревянной шкатулки на столе сигарету и задумался. Одна сигарета в день позволительно? Кстати, какого черта Дюпон назвался Назимом? Не мог он настолько ошибиться, чтобы назвать свое собственное имя первому встречному. Не мог…. Если, конечно, он не сделал это намеренно. Или Назим вовсе не настоящее имя. Какая разница вообще: куришь или не куришь, если голова все равно дымится?