Евангелие страданий

«Но если человек должен приобрести свою собственную душу, он ведь должен знать ее прежде, чем приступит к ее приобретению». Конечно, это так: это так, поскольку тот, кто знает свою душу, еще не приобрел ее; но верно и то, что он не знает ее, если не приступает к ее приобретению. Даже если он мог бы познать ее целиком и полностью, прежде чем он приобрел бы ее в терпении, то и такое обладание ею в познании, подобно первому владению миром, служило бы лишь условием для того, чтобы он мог приобрести ее в терпении. Поэтому всякое познание, которое не желает иметь отношения к приобретению, является неполным и недостаточным, ведь человек не знает при этом, как он сам становится; становится же он, приобретая свою душу, и сам оказывается вместе с тем недостаточным, ведь «еще не открылось, что будем»[230].

Познающий свою душу видит себя, как в зеркале[231]; но он, как говорит апостол Иаков, может забыть увиденное, и потому полезным и потребным оказывается то, что говорит апостол дальше – что верно слушает слово тот, кто исполняет его[232]. Покуда он лишь слушатель слова, он пребывает вне него, и когда проповедующий молчит, он ничего и не слышит; но если он исполняет слово, он непрестанно слышит то, в чем он непрестанно назидает сам себя. И всякое простое слушание слова бесконечно менее совершенно, чем его исполнение, не только потому, что исполнение – нечто более высокое, но и потому, что любое высказывание, как в своей краткости, так и в своей пространности, очень несовершенно по сравнению с точностью исполнения. Принимать познание собственной души за ее приобретение – значит, обманывать себя, ведь даже в величайшем своем совершенстве познание лишь намекает на то, что со всей определенностью раскрывает себя в приобретении души.

Так что человек должен, конечно, иметь познание, чтобы приобрести душу, но познание само по себе не является ее приобретением. Более того, человек, познавая, убеждается в том, что им владеет чуждая сила, и значит, он не владеет собой или, точнее, не приобрел самого себя.

Поэтому если человек поистине познает свою душу, он познает ее как нечто, что он может даже точно описать, но что при этом принадлежит не ему. Он может, конечно, желать ею обладать, но познание как таковое неспособно помочь ему в этом. И если это или любое другое познание не сопряжено с терпением, оно не является тем познанием, о котором говорит слово апостола, и это подтверждается тем, что терпение здесь не есть одновременно условие и обусловленное. Познающий обманулся бы, подобно тому, как обманулся бы торговец, если бы, желая приобрести познание, он приобрел бы терпение. Познающий, подобно страннику, откладывает терпение в сторону, когда достигает познания. Поэтому тот, кто желает иметь терпение лишь для того, чтобы познать свою душу, тот не желает приобретать свою душу в терпении.

Тот, кто желает приобрести свою душу в терпении, познает, что его душа не принадлежит ему, что есть сила, от которой он должен ее приобрести, сила, у которой он должен ее приобрести, и что он должен приобрести ее сам. И с терпением он не расстается никогда, даже и тогда, когда он приобрел душу, ведь он приобретал не что иное, как терпение, и если бы он расстался с терпением, он бы расстался с приобретенным; тем более не расстается он с ним, когда кажется, что он обманулся в своем стремлении, ведь он знает, что если это и вправду так, то только из-за того, что у него не было настоящего терпения, то есть что причина этого – нетерпение. Поэтому приобретает ли он терпение в страшное мгновение решения или же долго приобретает его, он приобретает свою душу в терпении, перейдет ли он в то же мгновение в жизнь вечную, или же, начиная с этого мгновения, будет всякое мгновение сам переводить себя в вечность.