Евангелион: фантазия на тему финала

— Блин! Кацураги-сенсей, ну почему завтра? — возопил Тодзи. Завтрашний чемпионат по волейболу накрывался медным тазиком и с этим, похоже, уже ничего нельзя было сделать.

— Капитан, что-то серьёзное? — спросил с заднего сиденья номер два из четвёрки охраны.

— Два часа назад появился Герольд, — Мисато не обратила внимания на демаскирующее обращение Второго. Да и поздно уже маскироваться. Она выглянула в боковое окно.

— Он уже виден.

Все дружно повернулись в ту же сторону. В вечернем небе над горами, почти у самого горизонта, сияла необычно яркая голубая звезда.

Изначальный мир. 5 августа 2016 (Мануэль Ривера. Договор)

Майор Джек Робертсон откашлялся и продолжил:

— Как и было запланировано, министерство обороны перевело генерала Ямадо в свой головной офис. Там же были приготовлены десять миллионов иен новыми купюрами. Визит третьего дитя в министерство состоялся вчера.

— Насколько мне известно, — вмешался председатель Киль, — денег он не взял.

— Да, он их уничтожил.

Председатель поднял левую бровь.

— Даже так?

— У нас есть оперативная съёмка с камер наблюдения. Вот, пожалуйста.

Робертсон забегал пальцами по клавиатуре ноутбука, и большой демонстрационный экран ожил чёрно-белой картинкой. В кадр попала стоянка перед парадным входом. Большая часть мест была занята, а на оставшемся свободным пятачке стоял одетый в камуфляж парнишка и разглядывал здание министерства.

— Почему так плохо видно? Джек, ничего нельзя сделать?

— Увы, сэр. Разрешение камер безопасности не предназначено для больших экранов.

— По крайней мере, его можно опознать, — подключилась Рицко к разговору.

— Именно благодаря этому большая часть персонала успела эвакуироваться.

— В этом не было нужды, — пожал плечами Кляйн. — Ведь жертв и разрушений не было.

— Они не могли знать заранее, чем всё закончится, — заступился за военных председатель. — Кстати, в результате рандеву сам Ямадо остался жив и здоров. Это противоречит нашим прогнозам. Джек, у вас есть какие-нибудь объяснения этому факту?

— Трудно сказать. Сам Ямадо утверждает, что Протектор — слабак. Также он утверждает, что просто подавил его своей волей.

— Ну-ну… — председатель скептически поморщился. — А почему не видно крыльев?

— Согласно показаниям уцелевшей свидетельницы из регионального штаба, крылья у Протектора появились, только когда он начал деструктивную деятельность. Видимо, они каким-то образом научились прятать их, — пояснил Робертсон.

Киль поджал губы.

— Это плохо.

— А это кто? — спросила Рицко. С пластиковым кейсом в руках к Синдзи направилась молодая особа в военной форме.

— Одна из сотрудниц, добровольно согласилась участвовать в операции.

— Кто она?

Робертсон пожал плечами.

— Не знаю. Обычный клерк. Сержант, кажется.

Не доходя до Синдзи двух шагов, сержант остановилась. Поклонившись ему, она села на асфальт в традиционной японской посадке «сейза» и положила перед собой кейс.

— Колготочками и туфельками на асфальт. Жестоко, — вполголоса констатировала Рицко.

— Я уверен — министерство компенсирует ей затраты, — тихо ответил Кляйн. Рицко саркастически хмыкнула.

Раскрыв кейс перед Синдзи, сержант продолжала сидеть, смирно сложив руки на коленях.

— Он что-то говорит? — спросил председатель.

— Да. Спрашивает о Ямадо.

— Он сейчас похож на бродячего пса, который никак не может решить: брошенная кость — это подарок или приманка?

— Похоже на то. Смотрите.

Кейс взорвался облачком конфетти. Синдзи обошёл сидящую на земле фигуру и направился в здание.

— Эффектно, — оценила Рицко.

— Принципиальные, волчата! — вздохнул Кляйн. — Теперь ничего из рук не возьмут. Только то, что сами добудут.

На самом деле принципы были ни при чём. Синдзи не стал брать эти деньги, опасаясь ловушки. Купюры могли быть помечены, их номера переписаны, а в кейс элементарно встроен маячок. Поэтому он просто обошёл несколько банкоматов — вчера в Нагано и сегодня в Каназаве, собирая с каждого привычную дань. Деньги проблемой не были.

Проблемой было другое. В памяти всплыла их встреча с Ямадо. Синдзи, натолкнувшись на прямой жёсткий взгляд генерала, растерялся. Он ожидал совсем другого — извинений, почтительности, страха, но никак не гордого презрения и уверенности в своей правоте.

— Держи, — генерал бросил к ногам Синдзи туго набитый бумажник.

Идеальная осанка, превосходно сидящая форма, высоко поднятая голова. Он не боится смерти, понял Синдзи. Он готов умереть прямо здесь и сейчас, и он считает это нормальным — даже нет, не нормальным — достойным завершением карьеры! Можно убить его на месте, но в этом будет что-то не то. Что-то неправильное. Несправедливое.

Вот! Несправедливое! Шедший по набережной Каназавы Синдзи остановился. Смерть врага — не всегда лучшее из решений. Осмысливая ситуацию, он неторопливо двинулся дальше.