Евгений Мартынов. Белокрылый полёт

– Теперь мне понятно, почему Женя так расплакался, когда мы прилетели с ним из Штатов, кажется после Универсиады. В самолёте у пилотов был радиоприёмник, а «Шахтёр» в тот день играл в финале Кубка с киевским «Динамо». Несколько раз мы с Женей заходили в пилотскую кабину справиться о счёте. Наконец нам сказали, что «Маяк» передал: после первого тайма «Шахтёр» ведёт 1:0. Жене – как бальзам на душу! Решили даже по такому поводу глотнуть немного с бортпроводницами. После этого чуть-чуть прикорнули и проснулись, когда самолёт уже выруливал на посадку. Едва приземлились, Женька сразу в пилотскую: «Как там “Шахтёр”?» Ответ был для него подобен нокдауну: «Проиграл 2:1…» Слёзы потекли по щекам, как у ребёнка, словно случилось что-то совсем страшное или невмоготу обидное. Элла, приехавшая в аэропорт его встречать, тоже перепугалась, увидав мужа, выводимого в неописуемом горе из самолёта! Притом все уже вышли, а мы со стюардессами и пилотами его ещё несколько минут успокаивали. А Элка-то сама киевлянка и, услыхав о причине мужниных слёз, сразу своего супруга на место поставила: «Играл бы хорошо твой “Шахтёр”, так мне бы, может быть, пришлось плакать из-за проигрыша “Динамо”. А если он почти сам себе голы забивает, то хоть болей за него, хоть пой для него, хоть плачь – всё без толку!»

– Что тут говорить? Евгений Григорьевич был весьма впечатлительным парнем, а глубоко в душе – внутри себя, – случалось, бывал и нервным, и очень ранимым. Он ведь одно время даже гипнотизёра на дом выписывал. Но и гипнотизёр, в свою очередь, признавался: «Женина ямка на подбородке выдаёт в нём очень волевую, трудно поддающуюся гипнозу натуру». Бывало, поработает с ним этот экстрасенс, затем выходит тихо из спальни, аккуратно прикрывает за собой дверь и шёпотом, чтобы не разбудить усыплённого пациента, даёт Элле рекомендации, как вести себя с супругом в его отсутствие до завтра. Но только Элла выпроводит гипнотизёра за порог, открывается дверь из спальни – и выходит Женя со словами: «Я не могу! Такая понтяра! Какой там гипноз? Лежишь уже так, чтобы не обижать человека, вроде уснул. Двадцать минут какую-то ерунду рассказывает, спрашивает, не проплывают ли перед глазами мошки!..» – «Ну и что, – уже мы интересуемся, – мошки проплывали?» – «Да, – отвечает загипнотизированный, – две мошки минут пятнадцать назад проплыли с вёслами из спальни на кухню и с тех пор не возвращались…»

– Кстати, у Жени была одна любимая поговорка, он её, наверно, всю сознательную жизнь произносил: «Чем так жить, так лучше, не дай бог, умереть».

– Ну а другую присказку разве он не всю сознательную жизнь говаривал: «Лучше большой живот, чем маленький горб»!..

– А я на всю жизнь запомнил такую его хохму – транскрипцию классического: «Чем больше женщину мы меньше, тем меньше больше она нас». Поэзия!.. А вот и про театр каламбур есть: «Театр Склифосовского и Немировича-Гурченко»… Это ж надо до такого додуматься!

– Что там фразы, Женя целые анекдоты сочинял сам! Когда это было?.. А, вспомнил. Двадцать шестой съезд КПСС, доклад Брежнева по всем программам радио и телевидения… Звонит Женя: «Слушаешь доклад?» Отвечаю бодро по служебному комсомольскому телефону: «Конечно». Он так серьёзно, подпольно-заговорщическим тоном спрашивает: «А ты уже знаешь, что начнётся прямо после съезда?» – «В смысле?..» – тоже приглушив невольно голос, спрашиваю я. «Ну что нас всех ждёт после этого съезда КПСС, знаешь?..» Я даже растерялся и совсем тихо говорю ему: «Нет… А ты знаешь?.. Что?..» И тут Женя резонансным, своим естественным голосом разряжает атмосферу: «Большой праздничный концерт для делегатов! Что же ещё может быть?..»