Евгений Мартынов. Белокрылый полёт

– Что ж? Плавать Женя научился, насколько мне известно, за два с половиной года до кончины. А до того морской отдых был для него и в радость и в тягость. Хотя морские замашки проявлялись у него и в Москве. Помню, принёс я ему однажды зимой, по-дружески, свежей рыбы. На кухне мы с Эллой в раковину её выложили, а рыба в тепле оклемалась и давай биться. Женя музицировал до этого на рояле, а как прослышал о живых карпах на кухне, всё бросил и скорей рыбу спасать! Наполнил ванну водой, перетаскал туда карпов, стал кому-то звонить спрашивать, как еле живую рыбу «поставить на ноги», чем бы накормить, какой воды ей предложить… Весь вечер, по рассказам Эллы часа четыре, он занимался этой проблемой, буквально плескаясь вместе с карпами в ванне, пока те в конце концов не перевернулись все кверху брюхом. Только тогда интерес к рыбе угас, и композитор снова вернулся к своим творческим делам, но уже вдохновлённый морской стихией. Вечером Женя позвонил мне, поблагодарил за вкусную рыбу и одновременно посетовал на то, что она так рано сдохла. «Про море надо что-то сочинить, – задумчиво поделился соображениями композитор. – Вот Дементьев предлагает балладу о дельфине сотворить; но хочется чего-то пошире, попросторней, чтобы море сливалось с небом!..»

– …Приехал Женя в 77-м году в Ялту. Богатиков, будучи тогда каким-то боссом в Крыму – депутатом или, возможно, даже председателем Совета, – пригласил Женю отдохнуть. Ну, приехал Женя с невестой, его встретили шикарно, поселили в роскошный люкс, всё прекрасно. Тут приходит к нему кто-то из Крымской филармонии – то ли директор, то ли замдиректора – и говорит: «Женя, мы вас хорошо встретили, все вам условия создали, но вы нам за это должны самую малость: отработать пару концертов на стадионе». У Жени глаза на лоб: «Извините, я сюда не работать приехал сейчас, а отдохнуть с невестой. Для работы нужен совершенно иной настрой, а не так: с бухты-барахты!.. Тем более – как отработать? Кто мне будет аккомпанировать? У меня нет с собой ни партитур, ни клавиров!..» «Успокойтесь, Женя, – радушно заулыбался крымчанин, – инструментальный ансамбль уже готов к работе с вами. Музыканты хорошо знают ваш репертуар, что-то вы им подскажете, что-то сами себе саккомпанируете. Всё получится отлично! Вы нас тоже поймите: на концертах будут большие люди из ЦК, обкома и горкома, для вас ведь также это важно и престижно!..» Короче, филармонист Женю остудил быстро, пообещав завтра с утра прислать «Волгу», чтобы отвезти столичную «звезду» на первую крымскую репетицию. Совсем же погасила Женин пыл гостиничная дежурная по этажу, всю ночь стучавшая в дверь номера и гневно требовавшая, чтобы «девушка покинула мужской люкс – бесстыжая такая – пока её милиция не забрала». Женя решение принял резкое и, наверно, правильное: на следующий день рано утром, собрав вещи, он расплатился с гостиницей и заказал срочное такси до Феодосии, где отдыхали его московские друзья, звавшие накануне его туда же на отдых. Через 4 часа он с невестой был уже в объятьях феодосийцев и ничуть не жалел о куда более шикарных ялтинских апартаментах, чем те, которые ему предоставила гостиница «Астория». Две недели в Феодосии, «полузакрытом военно-морском городе», прошли для молодых на одном дыхании, наполненные морем, солнцем, приятными знакомствами и весёлыми пикниками.

– …Вообще-то, Женя был удивительно скромным человеком. Лично я ни разу не слыхал от него каких-то дифирамбов в свой адрес или сплетен в чужой. Он даже сам говорил про себя: «Я не завистливый и не злорадный человек и вообще в Бога верю…» Даже когда шутки или недобрые тосты вдруг произносились в адрес его врагов или недоброжелателей, он всегда ставил бокал обратно на стол и мотал головой: «Нет, этого не надо. Я за это пить не буду, Бог накажет. Он всё видит и слышит».

– Да и к жизни отношение у него было неприхотливое, но, так сказать, со вкусом. О чужих песнях, помнишь, всегда говорил примерно так: «Мне нравится. А чего?.. Всё нормально!» Отведав же самого обычного блюда, мог восхищаться: «Вкуснятина-а-а! Конец света!..» Когда я невзначай намекал, что, может быть, ему следует одеваться помоднее – в свете новых нравов и веяний, – Женя спокойно отвечал: «Лучше быть проще, и так недоброжелателей море. Зачем без толку дразнить людей всякой чепухой?» Также и на вопрос, не думает ли он себе вместо «Волги» приобрести иномарку, как у других звёзд эстрады, следовал ответ в духе предыдущего: «Будь проще – люди и деньги к тебе сами потянутся».

– Женя вообще старался быть бодрым, лёгким и приятным для окружающих, с кем бы ему ни приходилось общаться. Я, поверьте, как сейчас слышу его негромкий голос (чаще на улыбке, но бывало – и чуть грустный): «Всё что ни делается – всё к лучшему!.. Будем продолжать работать над собой»…