Читаем Евгенiй Онгинъ полностью

Евгенiй Онгинъ

I.

Замтивъ, что Владиміръ скрылся,Онгинъ, скукой вновь гонимъ,Близъ Ольги въ думу погрузился,Довольный мщеніемъ своимъ.За нимъ и Олинька звала,Глазами Ленскаго искала,И безконечный котильонъЕе томилъ, какъ тяжкій сонъ.Но конченъ онъ. Идутъ за ужинъ.Постели стелютъ; для гостейНочлегъ отводятъ отъ снейДо самой двичьи. Всмъ нуженъПокойный сонъ. Онгинъ мойОдинъ ухалъ спать домой.

II.

Все успокоилось: въ гостинойХрапитъ тяжелый ПустяковъСъ своей тажелой половиной.Гвоздинъ, Буяновъ, ПтушковъИ Фляновъ, не совсмъ здоровой,На стульяхъ улеглись въ столовой,А на полу мосье Трике,Въ фуфайк, въ старомъ колпак.Двицы въ комнатахъ ТатьяныИ Ольги вс объяты сномъ.Одна, печально подъ окномъОзарена лучемъ Діаны,Татьяна бдная не спитъИ въ поле темное глядитъ.

III.

Его нежданнымъ появленьемъ,Мгновенной нжностью очейИ страннымъ съ Ольгой поведеньемъДо глубины души своейОна проникнута; не можетъНикакъ понять его; тревожитъЕе ревнивая тоска,Какъ будто хладная рукаЕй сердце жметъ, какъ будто безднаПодъ ней чернетъ и шумитъ...«Погибну,» Таня говоритъ:«Но гибель отъ него любезна.«Я не ропщу: зачмъ роптать?«Не можетъ онъ мн счастья дать.» —

IV.

Впередъ, впередъ, моя исторья!Лице насъ новое зоветъ.Въ пяти верстахъ отъ Красногорья,Деревни Ленскаго, живетъИ здравствуетъ еще донынВъ философической пустынЗарцкій, нкогда буянъ,Картежной шайки атаманъ,Глава повсъ, трибунъ трактирный,Теперь же добрый и простойОтецъ семейства холостой,Надежный другъ, помщикъ мирныйИ даже честный человкъ:Такъ исправляется нашъ вкъ!

V.

Бывало, льстивый голосъ свтаВъ немъ злую храбрость выхвалялъ:Онъ, правда, въ тузъ изъ пистолетаВъ пяти саженяхъ попадалъ,И то сказать, что и въ сраженьиРазъ въ настоящемъ упоеньиОнъ отличился, смло въ грязьСъ коня Калмыцаго свалясь,Какъ зюзя пьяный, и ФранцузамъДостался въ плнъ: драгой залогъ!Новйшій Регулъ, чести богъ,Готовый вновь предаться узамъ,Чтобъ каждымъ утромъ у Вери³⁷Въ долгъ осушать бутылки три.

VI.

Бывало, онъ трунилъ забавно,Умлъ морочить дуракаИ умнаго дурачить славно,Иль явно, иль исподтишка,Хоть и ему иныя штукиНе проходили безъ науки,Хоть иногда и самъ въ просакъОнъ попадался, какъ простакъ.Умлъ онъ весело поспорить,Остро и тупо отвчать,Порой расчетливо смолчать,Порой расчетливо повздорить,Друзей поссорить молодыхъИ на барьеръ поставить ихъ,

VII.

Иль помириться ихъ заставить,Дабы позавтракать втроемъ,И посл тайно обезславитьВеселой шуткою, враньемъ,Sed alia tempora! Удалость(Какъ сонъ любви, другая шалость)Проходитъ съ юностью живой.Какъ я сказалъ, Зарцкій мой,Подъ снь черемухъ и акаційОтъ бурь укрывшись наконецъ,Живетъ, какъ истинный мудрецъ,Капусту садитъ, какъ Горацій,Разводитъ утокъ и гусейИ учитъ азбук дтей.

VIII.

Онъ былъ не глупъ; и мой Евгеній,Не уважая сердца въ немъ,Любилъ и духъ его сужденій,И здравый толкъ о томъ, о семъ.Онъ съ удовольствіемъ, бывало,Видался съ нимъ, и такъ нималоПоутру не былъ удивленъ,Когда его увидлъ онъ.Тотъ посл перваго привта,Прервавъ начатый разговоръ,Онгину, осклабя взоръ,Вручилъ записку отъ поэта.Къ окну Онгинъ подошелъИ про себя ее прочелъ.

IX.

То былъ пріятный, благородный,Короткій вызовъ иль картель:Учтиво, съ ясностью холоднойЗвалъ друга Ленскій на дуэль.Онгинъ съ перваго движенья,Къ послу такого порученьяОборотясь, безъ лишнихъ словъСказалъ, что онъ всегда готовъ.Зарцкій всталъ безъ объясненій;Остаться дол не хотлъ,Имя дома много длъ,И тотчасъ вышелъ; но ЕвгенійНаедин съ своей душойБылъ недоволенъ самъ собой.

X.

И подломъ: въ разбор строгомъ,На тайный судъ себя призвавъ,Онъ обвинялъ себя во многомъ:Во-первыхъ, онъ ужъ былъ неправъ,Что надъ любовью робкой, нжнойТакъ подшутилъ вечоръ небрежно.А во-вторыхъ: пускай поэтъДурачится; въ осмнадцать лтъОно простительно: Евгеній,Всмъ сердцемъ юношу любя,Былъ долженъ оказать себяНе мячикомъ предразсужденій,Не пылкимъ мальчикомъ, бойцомъ,Но мужемъ съ честью и съ умомъ.

XI.

Онъ могъ бы чувства обнаружить,А не щетиниться, какъ зврь?Онъ долженъ былъ обезоружитьМладое сердце. «Но теперьУжъ поздно; время улетло...Къ тому жъ—онъ мыслитъ—въ это длоВмшался старый дуэлистъ;Онъ золъ, онъ сплетникъ, онъ рчистъ...Конечно: быть должно презрньеЦной его забавныхъ словъ;Но шопотъ, хохотня глупцовъ...»И вотъ общественное мннье!³⁸Пружина чести, нашъ кумиръ!И вотъ, на чемъ вертится міръ!

XII.

Кипя враждой нетерпливой,Отвта дома ждетъ поэтъ;И вотъ сосдъ велерчивойПривезъ торжественно отвтъ.Теперь ревнивцу то-то праздникъ!Онъ все боялся: чтобъ проказникъНе отшутился какъ нибудь,Уловку выдумавъ и грудьОтворотивъ отъ пистолета.Теперь сомннья ршены:Они на мельницу должныПріхать завтра до разсвта,Взвести другъ на друга курокъИ мтить въ ляжку иль въ високъ.

XIII.

Ршась кокетку ненавидть,Кипящій Ленскій не хотлъПредъ поединкомъ Ольгу видть,На солнце, на часы смотрлъ,Махнулъ рукою напослдокъ —И очутился у сосдокъ.Онъ думалъ Олиньку смутить,Своимъ пріздомъ поразить;Не тутъ-то было: какъ и прежде,На встрчу бднаго пвцаПрыгнула Олинька съ крыльца,Подобна втреной надежд,Рзва, безпечна, весела,Ну точно та же, какъ была.

XIV.

«Зачмъ вечоръ такъ рано скрылись?Былъ первый Олинькинъ вопросъ.Вс чувства въ Ленскомъ помутились,И, молча, онъ повсилъ носъ.Исчезла ревность и досадаПредъ этой ясностію взгляда,Предъ этой нжной простотой,Предъ этой рзвою душой!...Онъ смотритъ въ сладкомъ умилень;Онъ видитъ: онъ еще любимъ!Ужъ онъ, раскаяньемъ томимъ,Готовъ просить у ней прощенье,Трепещетъ, не находитъ словъ:Онъ счастливъ, онъ почти здоровъ...

XV. XVI. XVII.

И вновь задумчивый, унылыйПредъ милой Ольгою своей,Владиміръ не иметъ силыВчерашній день напомнить ей;Онъ мыслитъ: «буду ей спаситель.Не потерплю, чтобъ развратительОгнемъ и вздоховъ и похвалъМладое сердце искушалъ;Чтобъ червь презрнный, ядовитыйТочилъ лилеи стебелекъ;Чтобы двухутренній цвтокъУвялъ еще полураскрытый.»Все это значило, друзья:Съ пріятелемъ стрляюсь я.

XVIII.

Когда бъ онъ зналъ, какая ранаМоей Татьяны сердце жгла!Когда бы вдала Татьяна,Когда бы знать она могла,Что завтра Ленскій и ЕвгенійЗаспорятъ о могильной сни:Ахъ, можетъ быть, ея любовьДрузей соединила бъ вновь!Но этой страсти и случайноЕще никто не открывалъ.Онгинъ обо всемъ молчалъ;Татьяна изнывала тайно;Одна бы няня знать могла,Да недогадлива была.

XIX.

Весь вечеръ Ленскій былъ разсянъ,То молчаливъ, то веселъ вновь;Но тотъ, кто музою взлелянъ,Всегда таковъ: нахмуря бровь,Садился онъ за клавикорды,И бралъ на нихъ одни аккорды;То, къ Ольг взоры устремивъ,Шепталъ: не правда ль? я счастливъ.Но поздно; время хать. СжалосьВъ немъ сердце, полное тоской;Прощаясь съ двой молодой,Оно какъ будто разрывалось.Она глядитъ ему въ лицо.— «Что съ вами? — «Такъ» И на крыльцо.

XX.

Домой пріхавъ, пистолетыОнъ осмотрлъ, потомъ вложилъОпять ихъ въ ящикъ, и, раздтый,При свчк, Шиллера открылъ;Но мысль одна его объемлетъ;Въ немъ сердце грустное не дремлетъ:Съ неизъяснимою красойОнъ видитъ Ольгу предъ собой.Владиміръ книгу закрываетъ,Беретъ перо; его стихи,Полны любовной чепухи,Звучатъ и льются. Ихъ читаетъОнъ вслухъ, въ лирическомъ жару,Какъ Д. пьяный на пиру.

XXI.

Стихи на случай сохранились;Я ихъ имю; вотъ они:«Куда, куда вы удалились,«Весны моей златые дни?«Что день грядущій мн готовитъ?«Его мой взоръ напрасно ловитъ,«Въ глубокой мгл таится онъ.«Нтъ нужды; правъ судьбы законъ.«Паду ли я, стрлой пронзенный,«Иль мимо пролетитъ она,«Все благо: бднія и сна«Приходитъ часъ опредленный;«Благословенъ и день заботъ,«Благословенъ и тмы приходъ!

XXII.

«Блеснетъ заутра лучъ денницы«И заиграетъ яркій день;«А я — быть можетъ, я гробницы«Сойду въ таинственную снь,«И память юнаго поэта«Поглотитъ медленная Лета,«Забудетъ міръ меня; но ты«Придешь ли, два красоты!«Слезу пролить надъ ранней урной«И думать: онъ меня любилъ,«Онъ мн единой посвятилъ«Разсвтъ печальный жизни бурной!...«Сердечный другъ, желанный другъ,«Приди, приди: я твой супругъ!...»

XXIII.

Такъ онъ писалъ темно и вяло(Что романтизмомъ мы зовёмъ,Хоть романтизма тутъ ни малоНе вижу я; да что намъ въ томъ?)И наконецъ передъ зарёю,Склонясь усталой головою,На модномъ слов идеалъТихонько Ленскій задремалъ;Но только соннымъ обаяньемъОнъ позабылся, ужъ сосдъВъ безмолвный входитъ кабинетъИ будитъ Ленскаго воззваньемъ:«Пора вставать: седьмой ужъ часъ.«Онгинъ врно ждетъ ужъ насъ.»

XXIV.

Но ошибался онъ: ЕвгенійСпалъ въ это время мертвымъ сномъ.Уже рдютъ ночи тниИ встрченъ Весперъ птухомъ;Онгинъ спитъ себ глубоко.Ужъ солнце катится высокоИ перелетная мятельБлеститъ и вьется; но постельЕще Евгеній не покинулъ,Еще надъ нимъ летаетъ сонъ.Вотъ наконецъ проснулся онъИ полы завса раздвинулъ;Глядитъ — и видитъ, что пораДавно ужъ хать со двора.

XXV.

Онъ поскорй звонитъ. ВбгаетъКъ нему слуга Французъ Гильо,Халатъ и туфли предлагаетъИ подаетъ ему бльё.Спшитъ Онгинъ одваться,Слуг велитъ приготовлятьсяСъ нимъ вмст хать и съ собойВзять также ящикъ боевой.Готовы санки бговыя.Онъ слъ, на мельницу летитъ.Примчались. Онъ слуг велитъЛепажа³⁹ стволы роковыеНести за нимъ, а лошадямъОтъхать въ поле къ двумъ дубкамъ.

XXVI.

Опершись на плотину, ЛенскійДавно нетерпливо ждалъ;Мжъ тмъ, механикъ деревенскій,Зарцкій жорновъ осуждалъ.Идетъ Онгинъ съ извиненьемъ.«Но гд же, молвилъ съ изумленьемъЗарцкій, гд вашъ секундантъ?Въ дуэляхъ классикъ и педантъ,Любилъ методу онъ изъ чувства,И человка растянутьОнъ позволялъ — не какъ нибудь,Но въ строгихъ правилахъ искусства,По всмъ преданьямъ старины(Что похвалить мы въ немъ должны).

XXVII.

— «Мой секундантъ?» сказалъ Евгеній:«Вотъ онъ: мой другъ, monsіeur Guіllot.Я не предвижу возраженійНа представленіе мое:Хоть человкъ онъ неизвстный,Но ужъ конечно малый честный.» —Зарцкій губу закусилъ.Онгинъ Ленскаго спросилъ:«— Чтожъ, начинать?»—«Начнемъ, пожалуй,»Сказалъ Владиміръ. И пошлиЗа мельницу. Пока вдалиЗарцкій нашъ и честный малыйВступили въ важный договоръ,Враги стоятъ, потупя взоръ.

XXVIII.

Враги! Давно ли другъ отъ другаИхъ жажда крови отвела?Давно ль они часы досуга,Трапезу, мысли и длаДлили дружно? Нын злобно,Врагамъ наслдственнымъ подобно,Какъ въ страшномъ, непонятномъ сн,Они другъ другу въ тишинГотовятъ гибель хладнокровно...Не засмяться ль имъ, покаНе обагрилась ихъ рука,Не разойтиться ль полюбовно?...Но дико свтская враждаБоится ложнаго стыда.

XXIX.

Вотъ пистолеты ужъ блеснули.Гремитъ о шомполъ молотокъ.Въ граненый стволъ уходятъ пулиИ щелкнулъ въ первый разъ курокъ.Вотъ порохъ струйкой сроватойНа полку сыплется. Зубчатый,Надежно ввинченный кременьВзведенъ еще. За ближній пеньСтановится Гильо смущенный.Плащи бросаютъ два врага.Зарцкій тридцать два шагаОтмрялъ съ точностью отмнной,Друзей развелъ по крайній слдъ,И каждый взялъ свой пистолетъ.

XXX.

«Теперь сходитесь.» Хладнокровно,Еще не цля, два врагаПоходкой твердой, тихо, ровноЧетыре перешли шага,Четыре смертныя ступени.Свой пистолетъ тогда Евгеній,Не преставая наступать,Сталъ первый тихо подымать.Вотъ пять шаговъ еще ступили,И Ленскій, жмуря лвый глазъ,Сталъ также цлить — но какъ разъОнгинъ выстрлилъ... ПробилиЧасы урочные: поэтъРоняетъ, молча, пистолетъ,

XXXI.

На грудь кладетъ тихонько рукуИ падаетъ. Туманный взоръИзображаетъ смерть, не муку.Такъ медленно по скату горъ,На солнц искрами блистая,Спадаетъ глыба снговая.Мгновеннымъ холодомъ облитъ,Онгинъ къ юнош спшитъ,Глядитъ, зоветъ его... напрасно:Его ужъ нтъ. Младой пвецъНашелъ безвременный конецъ!Дохнула буря, цвтъ прекраснойУвялъ на утренней зар,Потухъ огонь на алтар!...

XXXII.

Недвижимъ онъ лежалъ, и страненъБылъ томный миръ его чела.Подъ грудь онъ былъ на вылетъ раненъ;Дымясь, изъ раны кровь текла.Тому назадъ одно мгновенье,Въ семъ сердц билось вдохновенье,Вражда, надежда и любовь,Играла жизнь, кипла кровь:Теперь какъ въ дом опустломъ,Все въ немъ и тихо, и темно;Замолкло навсегда оно.Закрыты ставни, окны мломъЗаблены. Хозяйки нтъ.А гд, Богъ всть. Пропалъ и слдъ.

XXXIII.

Пріятно дерзкой эпиграммойВзбсить оплошнаго врага;Пріятно зрть, какъ онъ, упрямоСклонивъ бодливые рога,Невольно въ зеркало глядитсяИ узнавать себя стыдится;Пріятнй, если онъ, друзья,Завоетъ сдуру: это я!Еще пріятне въ молчаньиЕму готовить честный гробъИ тихо цлить въ блдный лобъНа благородномъ разстояньи;Но отослать его къ отцамъЕдва ль пріятно будетъ вамъ?

XXXIV.

Что жъ, если вашимъ пистолетомъСраженъ пріятель молодой,Нескромнымъ взглядомъ, иль отвтомъ,Или бездлицей инойВасъ оскорбившій за бутылкой,Иль даже самъ въ досад пылкойВасъ гордо вызвавшій на бой,Скажите: вашею душойКакое чувство овладетъ,Когда недвижимъ, на землПредъ вами съ смертью на чел,Онъ постепенно костенетъ;Когда онъ глухъ и молчаливъНа вашъ отчаянный призывъ?

XXXV.

Въ тоск сердечныхъ угрызеній,Рукою стиснувъ пистолетъ,Глядитъ на Ленскаго Евгеній.«Ну, что жъ? убитъ,» ршилъ сосдъ.Убитъ!... Симъ страшнымъ восклицаньемъСраженъ, Онгинъ съ содроганьемъОтходитъ и людей зоветъ.Зарцкій бережно кладетъНа сани трупъ оледенлый;Домой везетъ онъ страшный кладъ.Почуя мертваго, храпятъИ бьются кони, пной блойСтальныя мочатъ удила,И полетли, какъ стрла.

XXXVI.

Друзья мои, вамъ жаль поэта;Во цвт радостныхъ надеждъ,Ихъ не свершивъ еще для свта,Чуть изъ младенческихъ одеждъ,Увялъ! гд жаркое волненье,Гд благородное стремленьеИ чувствъ и мыслей молодыхъ,Высокихъ, нжныхъ, удалыхъ?Гд бурныя любви желанья,И жажда знаній и труда:И страхъ порока и стыда,И вы, завтныя мечтанья,Вы, призракъ жизни неземной,Вы, сны поэзіи святой!

XXXVII.

Быть можетъ, онъ для блага міра,Иль хоть для славы былъ рожденъ;Его умолкнувшая лираГремучій, непрерывный звонъВъ вкахъ поднять могла. Поэта,Быть можетъ, на ступеняхъ свтаЖдала высокая ступень.Его страдальческая тнь,Быть можетъ, унесла съ собоюСвятую тайну, и для насъПогибъ животворящій гласъ,И за могильною чертоюКъ ней не домчится гимнъ племенъ,Благословеніе временъ.

XXXVIII. XXXIX.

А можетъ быть и то: поэтаОбыкновенный ждалъ удлъ.Прошли бы юношества лта:Въ немъ пылъ души бы охладлъ.Во многомъ онъ бы измнился,Разстался бъ съ музами, женился,Въ деревн, счастливъ и рогатъ,Носилъ бы стеганый халатъ;Узналъ бы жизнь на самомъ дл,Подагру бъ въ сорокъ лтъ имлъ,Пилъ, лъ, скучалъ, толстлъ, хирлъ,И наконецъ въ своей постелСкончался бъ посреди дтей,Плаксивыхъ бабъ и лекарей.

XL.

Но что бы ни было; читатель,Увы, любовникъ молодой,Поэтъ, задумчивый мечтатель,Убитъ пріятельской рукой!Есть мсто: влво отъ селенья,Гд жилъ питомецъ вдохновенья,Дв сосны корнями срослись;Подъ ними струйки извилисьРучья сосдственной долины.Тамъ пахарь любитъ отдыхать,И жницы въ волны погружатьПриходятъ звонкіе кувшины;Тамъ у ручья въ тни густойПоставленъ памятникъ простой.

XLI.

Подъ нимъ (какъ начинаетъ капатьВесенній дождь на злакъ полей)Пастухъ, плетя свой пестрый лапоть,Поетъ про Волжскихъ рыбарей;И горожанка молодая,Въ деревн лто провождая,Когда стремглавъ верхомъ онаНесется по полямъ одна,Коня предъ нимъ остановляетъ,Ремянный поводъ натянувъ,И, флеръ отъ шляпы отвернувъ,Глазами бглыми читаетъПростую надпись — и слезаТуманитъ нжные глаза.

XLII.

И шагомъ детъ въ чистомъ пол,Въ мечтанье погрузясь, она;Душа въ ней долго поневолСудьбою Ленскаго полна;И мыслитъ: «что-то съ Ольгой стало?Въ ней сердце долго ли страдало,Иль скоро слезъ прошла пора?И гд теперь ея сестра?И гд жъ бглецъ людей и свта,Красавицъ модныхъ модный врагъ,Гд этотъ пасмурный чудакъ,Убійца юнаго поэта?»Современемъ отчетъ я вамъПодробно обо всемъ отдамъ;

XLIII.

Но не теперь. Хоть я сердечноЛюблю героя моего,Хоть возвращусь къ нему конечно,Но мн теперь не до него.Лта къ суровой проз клонятъ,Лта шалунью риму гонятъ,И я — со вздохомъ признаюсь —За ней лнивй волочусь.Перу старинной нтъ охоты;Марать летучіе листы:Другія, хладныя мечты,Другія, строгія заботыИ въ шум свта и въ тишиТревожатъ сонъ моей души.

XLIV.

Позналъ я гласъ иныхъ желаній,Позналъ я новую печаль;Для первыхъ нтъ мн упованій,А старой мн печали жаль.Мечты, мечты! гд ваша сладость?Гд, вчная къ ней рима, младость?Ужель и вправду наконецъУвялъ, увялъ ея внецъ?Ужель и впрямъ и въ самомъ дл,Безъ элегическихъ затй,Весна моихъ промчалась дней(Что я, шутя, твердилъ досел)?И ей ужель возврата нтъ?Ужель мн скоро тридцать лтъ?

XLV.

Такъ, полдень мой насталъ, и нужноМн въ томъ сознаться, вижу я.Но, такъ и быть, простимся дружно,О юность легкая моя!Благодарю за наслажденья,За грусть, за милыя мученья,За шумъ, за бури, за пиры,За вс, за вс твои дары;Благодарю тебя. Тобою,Среди тревогъ и въ тишин,Я насладился... и вполн;Довольно! Съ ясною душоюПускаюсь нын въ новый путьОтъ жизни прошлой отдохнуть.

XLVI.

Дай оглянусь. Простите жъ, сни,Гд дни мои текли въ глуши,Исполненны страстей и лниИ сновъ задумчивой души.А ты младое вдохновенье,Волнуй мое воображенье,Дремоту сердца оживляй,Въ мой уголъ чаще прилетай,Не дай остыть душ поэта,Ожесточиться, очерствть,И наконецъ окаментьВъ мертвящемъ упоеньи свта,Въ семъ омут, гд съ вами яКупаюсь, милые друзья!⁴⁰

Перейти на страницу: