Эволюция архитектуры османской мечети

Уже через два года после восшествия на престол Мустафа III, успевший снискать репутацию покровителя искусств и неплохого поэта, заложил собственное мемориальное куллие, в мавзолее которого и был похоронен (позже здесь же похоронен и его сын Селим III). Сам султан, правда, не мог похвастаться военными победами, достойными возведения триумфального памятника, но тем не менее активная внешняя политика его вассала – крымского хана Кырым Гирея – дала Мустафе III повод именоваться гази³⁷. Мечеть и комплекс, однако, получили название не по имени основателя, а в честь находящейся к северу от куллие почитаемой могилы некоего шейха Лалели-баба; по другой, более поэтичной, версии название мечети дано по преобладающим в витражах молитвенного зала красному и зеленому цветам, из-за чего постройку называют «Тюльпановой мечетью» (тур. Lale – «тюльпан»). Место для куллие было выбрано на западном склоне Третьего холма на улице Орду, продолжающей магистраль Диван-Йолу, проходящей мимо мечетей Нуросмание и Баязида II и совпадающей с византийской Месой – «дорогой процессий», соединявшей форумы и главные храмы Константинополя. В нескольких десятках метров от отведенного для султанского ансамбля места располагался Филадельфион – крупная площадь, от которой расходились магистрали к городским воротам – Золотым (именно на этом направлении оказалась Лалели-джами) и Адрианопольским (Эдирнекапы; на этом направлении расположены куллие Шехзаде и Фатих)³⁸; таким образом, при возведении османского мемориала была в очередной раз учтена сакральная топография византийского города.

Лалели-джами, Стамбул. Вид с запада. Аэрофотосъемка

Как и в куллие Нуросмание, планировка комплекса к северу от городской магистрали предопределила строгий маршрут прохода к мечети со стороны стены киблы и соответственно расчет точек зрения на архитектурный объем. Разворот здания к магистрали Орду предопределил главенство южного фасада, и в его облицовке архитектор использовал тонкие горизонтальные ряды тонированного камня, имитируя византийскую «полосатую кладку» (на боковых фасадах сымитирована «затертость» такой кладки), – такой «архаизирующий» прием, уникальный среди отделанных мрамором парадных «имперских» мечетей, наглядно связывает новое здание с историческим контекстом Константинополя и одновременно оказывается оригинальным способом выделить фасад мечети, поднятой над окружающей застройкой³⁹.

Склон холма обусловил необходимость подведения под куллие платформы, причем не просто выравнивающего стереобата, но высоких субструкций, внутри которых, подобно античной Ротонде под соседней

Лалели-джами. План (по Гурлитту)

Лалели-джами. Интерьер: вид с юго-востока на северную стену

Лалели-джами. Интерьер: вид с севера

Бодрум-джами (церковь Мирелейон, X в.), расположились торговые лавки, освещаемые через окна в цокольной части здания мечети (торговцы уверяют, что ниже находятся фрагменты византийской цистерны)⁴⁰. Подъем платформы обеспечил относительно небольшому культовому зданию (высотой 24,5 м) доминирующее положение в окружающей застройке, полого спускающейся к площади Аксарай. В состав комплекса, помимо мечети, вошли расположенные непосредственно рядом с ней монарший павильон, имарет и медресе, примыкающие к платформе на уровне улицы Орду мавзолей и фонтаны-себили, а также хамам и постоялый двор в глубине квартала к северу от платформы⁴¹.

Создателем куллие считается Мехмед Тахир-ага, одновременно с Лалели-джами строивший на азиатском берегу мечеть Аязма; некоторые исследователи предполагают участие в реализации проекта Симеона Калфа, ранее строившего Нуросмание-джами⁴².

Мечеть Лалели строилась в 1760–1764 гг., но пострадала и от землетрясения 1766 г., и от пожара 1783 г., после чего была восстановлена, в отличие от ряда окружавших платформу построек; сокращение территории куллие происходило и в XX в. в результате пожаров и работ по расширению транспортных магистралей и благоустройству квартала Лалели-Аксарай. Тем не менее главное здание комплекса сохранило все свои особенности.