Эволюция архитектуры османской мечети

Д. Кубан, отмечая гипотетическое использование в Нуросмание-джами планов христианских церквей, указывал, что архитектурные новации султанского куллие могли быть демонстративным вызовом традиционному исламскому духовенству (ulema)²⁷; однако данных о каком-либо противостоянии османского халифа и мусульманской общины, равно как о религиозных спорах, которые могли стать причиной подобного акта, ни Кубан, ни другие исследователи не приводят. А. Пекер пытался объяснить «внезапные» барочные черты здания «коммуникативной задачей» строительства султанского комплекса возле Базара, где якобы преобладали торговые агенты европейских стран (преимущественно левантинцы); по его мнению, ориентация на образцы западной архитектуры программно отражает положение «экономического господства Запада в Империи»²⁸; однако в источниках нет никаких свидетельств об использовании каких-либо «образцов» и их влиянии на османское зодчество²⁹. Если архитектурные особенности комплекса правомерно привлекать в качестве иллюстрации процесса культурного сближения Османской империи с Европой, то данных для объяснения этих особенностей экономической зависимостью явно не достаточно. Тем не менее строительство Нуросмание-джами рассматривается как убедительная попытка демонстрации потенциала династии в период политического и экономического спада, причем традиционный инструмент визуальной риторики – культовое зодчество – очевидно обогащается за счет использования нового архитектурного «лексикона».

Мечеть Аязма

Осман III, завершивший строительство Нуросмание-джами, правил всего три года; после его скоропостижной кончины в 1757 г. трон занял его двоюродный брат Мустафа III. Новый монарх с первых месяцев пребывания у власти озаботился укреплением экономики своего государства, приняв ряд мер к упорядочиванию сбора налогов, монетной системы, снабжения населения продовольствием. Было продолжено и сближение с Европой, хотя и с изменением приоритетов – османский султан (подобно российскому императору Петру III) вдохновлялся успехами Фридриха Великого и пытался реформировать армию по прусскому образцу³⁰.

Сразу после восшествия на престол султан заложил куллие в Ускюдаре на холме Аязма в память своей матери Эмине Михришах. С холма в западной части Ускюдара открывался прекрасный вид на Сарайбурну (Дворцовый мыс) и европейскую сторону, и еще в византийское время здесь находились загородные дворцы знати; в середине XVI в. стараниями семьи Рустема-паши на склонах были разбиты сады, питавшиеся от местных источников (тур. ayazma – «источник, родник»), а в середине XVIII в. территория садов была переведена в вакф – помимо мечети здесь были построены школа, бани и торговые ряды с постоялыми дворами³¹. Возведение на противолежащей Историческому полуострову вершине большой купольной мечети, расположенной на продолжении линии, соединяющей Сарайбурну и Девичью башню, «уравновесило» вид на Босфор при входе из Мраморного моря и заставило воспринимать азиатский берег как часть османской столицы, а не как оторванный от нее пригород.

Строительство Аязма-джами (1758–1760) приписывается Мехмеду Тахиру-аге, одному из ведущих мастеров «османского барокко», несколько раз становившемуся главным архитектором и руководившему постройкой почти всех крупных стамбульских мечетей Мустафы III (в частности – Лалели и Фатих)³².

Мечеть Аязма воспринимается как уменьшенная и несколько упрощенная версия Нуросмание-джами, свидетельствуя о влиянии барочного памятника и закреплении его новаций уже в качестве норматива. Квадратный зал перекрыт почти 12-метровым куполом на парусах, тройные архивольты подпружных арок организуют фасады, их люнеты превращены в решетку световых проемов. По сравнению с Нуросмание-джами архитектор изменил пропорции фасадов: ускюдарское здание оказывается «сжатее», стройнее, устремленнее вверх, что подчеркнуто и стрельчатой формой архивольтов, и ступенчатой надстройкой над ними, и четкой центральной осью проемов, и более высоким барабаном. Средством создания такого впечатления явился отказ от боковых лоджий и галерей, отчего нижняя часть здания воспринимается «оголенной». Впечатление компактности плана и устремленности объема вверх подчеркнуто и минаретом, тесно прижатым к северо-западному углу здания.

Аязма-джами, Стамбул.

План (по Кубану)

Вид с севера

В интерьере стены расчленены двумя карнизами, верхний из которых проходит на уровне капителей угловых устоев и пят подпружных арок на половине высоты здания; это заставляет воспринимать зал как четко пропорционированный куб, дополняемый скругленными пространственными зонами парусов, барабана и купола. Благодаря четырем ярусам проемов, не считая барабана, интерьер оказывается хорошо освещенным и предельно ясным, чему способствует и на редкость тактичная (по сравнению с другими старыми османскими мечетями) роспись по белой штукатурке верхних ярусов³³.