Эволюция как идея

Любищев напомнил о формальной причине явлений (о ней см. LR, т. 11, с. 48, 50, 92). Напомню тоже: Аристотель ввел 4 типа причин — материальную, формальную, действующую и целевую, и Артур Шопенгауэр полагал (в своих понятиях) причинное описание явления достаточным, если указаны все 4 причины этого явления. Они, добавлю, вместе с уподобляющей причиной схоласта Франсиско Суареса, довольно хорошо соответствуют пяти познавательным моделям (4–90, с. 14)[42]. Материалисты открыто признают в природе только материальную и действующую причины, целевую признают неявно (через отбор случайностей)[43], а формальную разрешается признавать, описывая природу математикой (соответствие движения уравнению движения), но и только.

Любищев видел формальную причину равноправной. Если я его верно понимаю, он, с позиции платоника, полагал указание формальной причины явления достаточным для его объяснения. В нынешних терминах: достаточно поместить загадочное явление в надежно описанный рефрен, и формальная причина явления задана, а с тем оно больше не загадочно. И в самом деле, ожидать проявления материальной и действующей причин зомби-паразитизма и т. п. явлений не приходится, тогда как сами явления налицо. Далее,

«Материализм ограничивает свободу мышления и не доверяет строгости разума, если разум приходит в противоречие с привычными нам представлениями о реальном мире. У него нет ни свободы, ни строгости. Подлинный же идеализм связан с максимальной свободой и строгостью мышления» [Любищев, 2000, с. 96].

Позиция кажется странной, и ее следует пояснить. Она содержит логическую ошибку (связь со свободой и строгостью и есть фактическое определение подлинного идеализма по Любищеву), но если ее учесть, то мысль верна и глубока.

В самом деле, мышление — идеальная процедура, и когда ею пользуется материалист, он всё время связан вопросом, не ставит ли он в рассуждении идею впереди материи. Если да, то всё рассуждение для него или его коллег незаконно. Если его заменить нечем, то обсуждаемая тема повисает без обоснования, и если таковое необходимо, приходится прибегать к диалектике в вышеупомянутом смысле, т. е. менять позицию в ходе рассуждения (блестящие примеры смен позиций дал Шмальгаузен — см., например, LR, т. 14, с. 101–103). Идеалист от такой препоны избавлен и может следовать правилам логики до конца рассуждения.

Выходит, всё дело в том, обязательно ли считать сознание свойством материи, или это самостоятельная сущность. И в обыденной жизни, и в эволюции одна идея реализуется на разных предметах, что говорит о ее независимости от конкретных материальных носителей. Да, предмет нужен для реализации идеи, но он может появиться позже идеи и вследствие нее. Например, приказ строить дом — идея, и появляется дом.

Трудность возникает тогда, когда идея налицо как явление, но о ее материальном источнике сказать нечего (таковы все случаи воспроизводения организмом рисунка окружающего мира). Практика такова, что материалисты в массе отрицают само явление (или, что то же, не учитывают его при построении теории), тогда как идеалисты им пользуются. В этом случае Любищев очевидным образом прав. Действующая причина будет, возможно, когда-то найдена — вернее всего, во втором мире. Это будет означать открытие нужного поля. Так же, как голос из радиоприемника становится понятным по уяснении феномена радиоволны. До этого надо ограничиться тем, что у явления есть формальная причина (таково соответствие рисунка фону). А можно вообще счесть ее достаточной.

Тезис этот не нов и кое в чем даже привычен как раз для материалистов. Так, мы все, независимо от убеждений, верим решению математического уравнения (формальной модели реального процесса) настолько, что на его основе действуем. И, к примеру, спутник выходит на орбиту. Можно надеяться, вслед за Любищевым, что и иные формальные причины (принадлежность надежно описанному рефрену и т. п.) ученые будут принимать в качестве объяснения явлений, управляемых из второго мира. Один из таких рефренов, быть может, главный, — масштабная инвариантность.

Масштабная инвариантность

Скрытая дюжина (см. гл 3) взята из океана фактов классической биологии, той, что можно описать без обращения к квантам. Ею я занимался всю жизнь и недавно был удивлен, узнав, что в квантовой биохимии дело обстоит точно так же. Направленность движения экситона (носителя энергии) вдоль молекулы хлорофилла при фотосинтезе к месту использования (активному центру биохимической реакции) так же непонятно, как рост микротрубочки[44] и миграция птиц. Популяризаторы пишут: