Эволюция как идея

В отличие от составителей, некоторые авторы сборника интересны. Например, социопсихолог А. П. Назаретян пишет на с. 123:

«обнаружилось, что социальная (в том числе духовная), биологическая, геологическая и космофизическая истории представляют собой стадии единого эволюционного процесса, пронизанного сквозными векторами, или мегатенденциями».

Как видим, и здесь налицо диатропика. Читаем Назаретяна дальше:

«Сопоставив временные интервалы между качественными скачками в эволюции природы и общества, он (физик А. Д. Панов; см., например: [Панов, 2012] — Ю. Ч) показал, что на протяжении миллиардов лет эти интервалы последовательно сокращались в соответствии со сравнительно простой логарифмической формулой». «Параллельно сужался конус развития. По современным данным, большая часть метагалактической материи (так называемое темное вещество) избежала эволюционных преобразований: в ней не сформировались атомы и молекулы. Мизерная доля атомно-молекулярных структур консолидировалась в органические молекулы. Живое вещество, вероятно, образовалось в очень редких и ограниченных локусах космического пространства. Многоклеточные составляют лишь небольшую часть живого вещества, и только один из сотен тысяч биологических родов Земли вышел на социальную стадию развития».

Поскольку широко известны общественные животные, лучше говорить не о «социальной стадии», а о мыслительной и технической. Перед нами важная закономерность эволюции: жизнь во Вселенной редка очень, и мы, вернее всего, в нашей галактике одиноки. Однако следы начальных форм жизни Космос нам предоставил: таковы отпечатки в метеоритах, очень похожие на микробов. Далее Назаретян пишет (с. 124):

«В заостренной для наглядности форме стержневой вектор эволюции можно обозначить как „удаление от естества“. Или совсем гротескно: на протяжении 13–15 млрд, лет мир становился все более „странным“, и наше собственное существование, равно как и нынешнее состояние планетарной цивилизации, суть проявления этого „страннеющего“ мира. По существу, такой вывод сегодня — не более чем эмпирическое обобщение».

Примерно то же, напомню, говорил в молодости Карл Бэр, но он не видел в том ничего странного, поскольку был идеалистом и охотно констатировал «победу духа над материей». Нам же, как сказано в предыдущих главах, основной процесс эволюции видится как актиреф. Он достигается через тенденции (т. е. закономерности с нарушениями), и основная детерминация — дистанционная (поле), а основу прогрессивных линий актирефа являют эдванты (часть мира явлений, скрытая за очевидной первой частью). В эдвантах каждая идея выступает в более сложной, а подчас и в более совершенной форме, нежели идея легко заметная.

Эдвантом может быть как нечто вычурное, лишь специалистам известное (например, соцветие, формой повторяющее одиночный цветок) или непонятное, хоть и привычное эволюционистам явление (например, преадаптация), так и нечто, в быту обычное (таково сознание), но уже совершенно таинственное. Выявление эдвантов может изменить всю проблематику некоторых отраслей биологии. Так, перенос идеи эволюционно более стар и более прост, чем обычное нам мышление; оно, тем самым, может рассматриваться как его эдвант. Но самое практически важное — роль самоорганизации в политической эволюции (гражданской истории). О ней речь далее, после введения нужных понятий.

Самоорганизация вместо конкуренции