Эволюция как идея

Разумеется, причины исламистской агрессии лежат много глубже, нежели заявлено. Наумкин видит их в оскорбленном самолюбии Востока, и это верно, но этого мало. Веками мусульмане и китайцы покорно терпели нашествие Запада, а теперь вдруг пошли в контрнаступление. Почему теперь? Потому, полагаю, что пришло время их пассионарности, ныне превосходящей европейскую.

Актуальность параллелей

Что оказалось ново и неожиданно, так это общественная и политическая актуальность параллелей с биологией. В литературе не раз отмечено, что человек всё больше паразитирует на возможностях электроники, и названо это симбиозом «машина — человек», а тот замечен похожим на симбиоз «человек — кишечная флора» [Никонов, 2005, с. 336]. Могу добавить, что этот «симбиоз», так славно начавшись, становится похож на зомби-паразитизм («Всякий путь ведет дальше цели» — см. Ч-16, с. 123): компьютерно-сетевая эволюция всё больше навязывает людям свои цели, а то и вовсе перестаёт исполнять свои функции.

(Двое студентов сообщили мне, что в магазине «Библиоглобус» нет моих книг. Еду туда и вижу, что стоят на полках три названия моих книг, но прежний поисковик, сносно работавший, заменен на новый — компьютерщики, как программисты, так и конструкторы, требуют новых и новых работ, — но посетителей около его терминалов совсем нет. На запрос «Ю. В. Чайковский» он ответил: «не значится ничего», а на запрос «Чайковский Ю. В.» дал работы о П. И. Чайковском и замер. Много хуже в бывшей «Ленинке» — карточный каталог там сожгли, а по полкам не поищешь.)

Правителей, губящих свою страну в угоду противнику, тоже сравнивают с зомби-паразитами [Фролов, 2012]. Казачество названо у меня иммунной реакцией больного государства (4–14, статья «Казачество»). Западные сообщества стареют, а восточные, прежде слабые, и вроде бы даже вымиравшие, возрождаются к новой жизни и захватывают ниши — прежде утраченные и новые. Старение видно и в распаде организации (государств и экосистем), и в падении размножаемости народов, прежде высших.

Всё это любопытно, но и только. Для пользы же дела полезно сравнение не отдельных фактов, а рядов, выявление рефренов и тенденций, это нужно для диапрогноза. К сожалению, работы по «универсальной эволюции», даже резко критикуя дарвинизм за примитивность, принимают основной его прием — пробуют объяснить всё желаемое одним простым правилом, а всем остальным пренебречь. Как в теории всякой эволюции, проблемы общего кризиса разрешимы не порознь, а лишь все вместе. Однако, как уже сказано в главе 2, наука так пока работать не умеет.

Явно или неявно считается, что причины вражды людей сплошь материальны и с ростом благосостояния исчезнут. Большие войны (даже религиозные) объясняют материальными причинами и целями. На самом деле, есть и причины идеалистические, и ныне агрессия изламизма открыто попирает всякую разумность. Казалось бы, такое попрание немыслимо, но разве мыслимо топтание детей быками (см. Приложение) или «Крестовый поход детей»? Да и нынешнее поведение российской власти тоже немыслимо, однако вот оно, налицо. Самая общая российская нелепость — активное сокращение государством налогооблагаемой базы с одновременным наращиванием налогов, т. е. медленное самоубийство государства.

Есть ли у этих процессов общая причина? Это надо уметь понять, и параллели с биологией (самоубийственные налеты саранчи, самоубийство стад китов и прочие антиэкологичные действа) и историей античной демократии (см. Приложение) видятся на сегодня чуть ли не единственным к тому средством. К сожалению, вопрос совсем не изучен.

* * *

О возможных путях России кое-что сказано в 4–16, но главная мысль и связь с эволюцией остались там в подтексте. А именно, спасения России, позорно провалившей в конце 20-го века демократию, стоит теперь ожидать только от самоустроения общественных учреждений. Для этого надо позволить инициативу снизу и сверху (как раз так идет эволюция), для чего нужны не новые законы — без жёсткой воли правителя они долго не появятся, будут недееспособны и останутся на бумаге, а при ней они излишни. Нужны однократная отмена прежних законов-бессмыслиц и прямое подавление правителем попыток угробить самоустроение. Наш же нынешний правитель изводит самоустроение, притом сознательно [Ч-16, с. 146], дабы сохранить себя лично и нужный ему круг лиц.

Правитель должен прийти с командой (иначе чиновники его либо сметут, либо поработят, как зомби-паразиты), с командой, понимающей, что прогресс не бывает «по Дарвину» (главы о прогрессе в дарвинизме по существу нет), что нужен союз бюрократии и самоуправления, каковой когда-то обеспечил Западу прогресс и приход рыночной экономики.