Эволюция потребления. Как спрос формирует предложение с XV века до наших дней

Люди во всем мире стали перерабатывать больше отходов, однако в каждой стране данный подход распространялся с разной скоростью, кроме того, в настоящий момент он соседствует с другими формами взаимодействия с мусором. К 2010 году Германия, Австрия и Бельгия перерабатывали 60 % ТБО, в то время как Португалия и Греция осваивали едва ли 20 %, а Турция не перерабатывала почти ничего. В Японии интенсивную переработку дополняет сжигание мусора. В Нидерландах, напротив, переход на сжигание после 1980-х годов привел к тому, что люди стали меньше заботиться о количестве мусора, которое они выбрасывают. Содержание мусорных контейнеров также отличается. В Швеции 68 % муниципального мусора составляет бумага, а во Франции и Испании на бумагу приходится лишь 20 %[1720]. Швейцарцы и датчане выбрасывают огромное количество текстиля, а вот немцы – нет.

Накопление и переработка муниципальных отходов: три региона Европы, 1995–2013

Источник: Евростат, «Municipal Waste Generation and Treatment 1995–2013».

Словом, сегодняшнюю Европу можно разделить на три региона с разным отношением к мусору: северный регион, простирающийся от Бельгии и Германии до Скандинавии, где мало свалок и хорошо развита переработка отходов, хотя люди здесь выбрасывают больше мусора, чем в других регионах; средиземноморский регион, где мусорных свалок больше, а переработки чуть меньше; и, наконец, Восточная Европа, которая отстает от остальных в том, что касается переработки бытовых отходов, так что бо́льшая их часть оказывается в итоге на мусорной свалке. В Северной Европе штрафы и налоги за отправление неопасного муниципального мусора на свалку в 3–4 раза выше, чем в Восточной Европе. Несмотря на все усилия, потраченные на гармоничное сосуществование стран внутри Европейского союза, кое-какие несоответствия по-прежнему остаются. В отношении биоотходов (пищевых и садовых), к примеру, до сих пор не установлены стандарты. Многие нидерландцы и испанцы перерабатывают этот мусор, в то время как в Хорватии и Португалии его отвозят на свалку[1721].

В Восточной Европе путь к переработке отходов был тернист и драматичен, как нигде, ведь здесь социализм накладывал на него свой отпечаток. По утверждению коммунистов, мусор является капиталистическим феноменом и символом безрассудной траты человеческой энергии и материальных ресурсов в нацеленном на быструю прибыль обществе с имперскими замашками. В руках же социалистов мусор превращается в ценное «старое» или «вторичное сырье», в неиссякаемый источник, как утверждала пропаганда. В некотором смысле социалисты воспользовались примером ранней капиталистической борьбы за эффективность, которую вели Гувер и другие. Нехватка сырья – результат географической участи и недальновидной плановой экономики – сделала переработку отходов насущной проблемой в странах Восточного блока во время «холодной войны». Сбор мусора помогал сохранить твердую валюту. Венгрия потеряла территории и столкнулась с эмбарго, поэтому сбор выброшенного – начиная с металлического скрапа и заканчивая дверными ручками – стал вопросом жизни и смерти для металлургии. В 1951 году, когда сбор шел полным ходом, еженедельно люди собирали 2000 тонн железа. Коммунистическая партия считала, что «расточителей следует наказывать дисциплинарным взысканием»[1722]. Однако людей необходимо было также и мотивировать. Социалистических идеалов оказалось для этого недостаточно. Ненужной одеждой стало возможно оплатить ботинки; ошметки кожи можно было обменять на перец и рис. В Восточной Германии 1950-х годов сдача полукилограмма макулатуры сулила приобретение ценного рулона обоев; а килограмма костей – куска мыла (Feinseife).

Призыв собирать ценные отходы являлся социалистическим вариантом западной кампании справедливой торговли. Молодые пионеры не пили «этический» кофе, однако они демонстрировали свою «солидарность с Вьетнамом», собирая старые газеты и тряпки. Германская Демократическая Республика создала национальную сеть сбора вторичного сырья – «Народный комбинат по сбору вторичных материальных ресурсов» (Sekundärrohstofferfassung, SERO). В 1980-х годах места для сбора, обозначенные табличками с розовым слоненком Эмми – символом SERO, появились и на озерах в Мекленбурге, и возле Песчаниковых гор в Саксонии. Когда в 1989 году Берлинская стена пала, у SERO было 17 200 мест приема вторичного сырья и 55 000 контейнеров по всей стране; имелись также дополнительные пункты приема лома на переработку и специальные баки для пищевых отходов. В ходу было больше многоразовых, чем одноразовых бутылок[1723]. Восточные немцы перерабатывали примерно 40 % своих отходов – такого результата британцы смогли достичь лишь в 2010 году, а итальянцы и испанцы не достигли до сих пор.