Эволюция потребления. Как спрос формирует предложение с XV века до наших дней

Взглянув на вещи как на абстрактные товары, Маркс сразу теряет всякий интерес к их жизни. Его «материализм» занимается исключительно производством. Превратив эксплуатацию труда рабочих в источник добавочной стоимости, он удачно вычеркнул потребление из истории. То, что люди делали с вещами потом, оказалось для него неважным. Подобный ход мысли имел два судьбоносных последствия. Во-первых, из него родилось заблуждение, что, избавившись от прибыли, человек может обрести свободу от вещей. Во-вторых, его рассуждения наводили на мысль о том, что стремление иметь вещи неестественно для человека, это результат манипуляции. В результате социалистические лидеры и интеллектуалы, сфокусировавшись на том, что люди теряют свое «я» в вещах, не обращали внимания на то, что они и обретают его в них же.

В реальной жизни семье Маркса приходилось быть более внимательной к вещам. Оказавшись в ссылке в Лондоне в 1850–1860-х годах, они едва сводили концы с концами, приходилось буквально бороться за выживание и постоянно брать в долг. Наряду с Фридрихом Энгельсом, который ежемесячно платил Карлу Марксу £5, важную роль в жизни последнего играл ростовщик, благодаря которому семья Маркса не оказалась на улице. Без ростовщика, которому Карл Маркс закладывал вещи, не было бы ни «Капитала», ни Октябрьской революции, ни Сталина, ни Мао. «Не думаю, что кто-нибудь еще когда-нибудь писал о деньгах, испытывая в них такую нехватку!» – признавался Карл Фридриху[260].

В маленьком домике Марксов в Кентиш Тауне редко какие вещи задерживались надолго. Плащи, ботинки и серебряная посуда – все отправлялось к ростовщику, если для главы семьи не находилось журналистской работы или мясник, домовладелец и директор школы требовали платы за свои услуги; однажды в отчаянии жена Маркса пыталась продать его книги, однако безуспешно. Сам же Маркс предпочитал прятаться наверху и писать письма Энгельсу, предоставив жене общаться «с голодными волками» внизу. «9, Графтон-террас, 15 июля 1858. Дорогой Энгельс! Прошу, пусть это письмо тебя не пугает». Ежедневная «борьба с гнуснейшими мелочами» сделала его полностью нетрудоспособным. Жена на грани нервного срыва, и это «отвратительно». Она не может потратить ни фартинга на новую одежду себе, что особенно унизительно, учитывая ее аристократическое воспитание. Одежда его детей «ниже пролетарского уровня». Маркс добавил к письму список своих расходов. В мае ему пришлось заплатить £7 за воду и газ, £3 ростовщику в качестве процента. Сейчас он взял в аренду пиджак и брюки за 18. Ботинки и шляпы для детей стоили £1 10. И тем не менее он по-прежнему должен £9 за аренду, £6 за учебу в школе, £7 мяснику и £30 ростовщику. Ситуация достигла критической точки. На этот раз не избежать решительных действий – угроза, которая всегда заставляла Энгельса присылать больше денег. Даже если он заберет детей из школы, уволит слуг и «будет есть одну картошку», ему все равно придется продать всю мебель, чтобы расплатиться с долгами. Здесь теория Маркса дала сбой. Предметы в его доме оказались не просто абстрактными товарами потребления. Они отвечали за респектабельность и самоуважение своего хозяина. В 1852 году, когда все пиджаки Маркса были заложены, он не мог выйти из дому: «все ужасно, и я боюсь, что в итоге все кончится скандалом». Маркс болезненно осознавал позор семьи и беспокойство детей о том, что их товарищи могут узнать, что их ботинки и игрушки заложены. Сам он, говорил Маркс, без сомнения, несколько преувеличивая, мог бы без проблем переехать в «простую пролетарскую квартиру» в Уайтчепеле, однако это убило бы Женни, урожденную фон Вестфален, которая любила выкладывать в гостиной столовое серебро из Аргайла и шелковые салфетки, когда их приносили обратно от ростовщика.