Евпатий Коловрат. Последний герой Древней Руси

Универсалистские проекты в истории не то чтобы не редкость, но встречаются. Это и Персидская империя, и походы Александра Македонского, и в какой-то степени Рим, и попытки всемирной революции Наполеона и Ленина, и «новый мировой порядок» Гитлера. Но действительно ли вождь кочевой орды из Центральной Азии может занять место в этом ряду? Не является ли тезис о «универсалистской имперской идее» лишь версией со стороны историков, желающих польстить своему кумиру?

Евразийцы ссылаются на комплекс документов, включающих в себя как законодательные акты (прежде всего Ясу Чингисхана), так и дипломатическую переписку, в которой встречается изложение взглядов правителей Монгольской империи.

По их мнению, источниками универсализма монгольской элиты были:

— верования о божественном происхождении монгольского народа;

— исторические традиции кочевых империй Евразии — от хуннов до Тюркского каганата;

— китайская политическая мысль.

Все это вместе породило подъем духа, сходный с религиозным, персонифицированным воплощением которого стал Чингисхан[72].

Однако от взглядов и намерений до дел — дистанция огромного порядка. Универсалистская идея способствовала организации походов, для непосредственных участников она была малозначимой, даже если допустить их осведомленность о самом существовании идеи универсальной империи.

Еще один взгляд на причины монгольской экспансии, перекликающийся с советским социально-экономическим подходом, высказал современный исследователь Р. П. Храпачевский. По его мнению, «расширение деятельности вовне — закономерный процесс для кочевников», который прошли предшествующие монголам «кочевые империи». Рост кочевого хозяйства возможен только при экстенсивном расширении ареала обитания. Если до объединения в единое государство вожди племен и племенных кланов удовлетворяли свои аппетиты за счет принуждения проигравших в междоусобных войнах, то после создания единого государства этот путь оказался закрыт. «Выходом стала внешняя экспансия в сторону ближайших соседей»[73]. Процесс пошел лавинообразно — внешняя экспансия требовала увеличения и совершенствования армии, для обеспечения содержания которой требовались все новые и новые захваты. Не «универсальная имперская идея», а тяга к грабежу и добыче были основными стимулами для завоевательных походов Чингисхана и его потомков.

Г. В. Вернадский назвал Чингисхана «гениальным дикарем», но его гениальность проявилась не в создании универсализма, а в создании мощной военной машины, одной из самых сильных в истории Средних веков. В последнее время вышло немало исследований, посвященных развитию военного дела в кочевой империи. Хотелось бы особенно отметить работы Р. П. Храпачевского «Военная держава Чингисхана» и «Армия монголов периода завоевания Древней Руси» как наиболее обстоятельные и подробные.

Не будем вдаваться в подробности проведенных преобразований, это слишком далеко увело бы нас от темы книги, а попробуем коротко выделить их наиболее важные моменты.

Чингисхан соединил многочисленность ополчения кочевых племен с заимствованными из Китая принципами дисциплины и регулярности. Слабым местом всех армий кочевников было отсутствие дисциплины, весьма условное подчинение начальству и посредственное качество командного состава, в роли которого выступали вожди племен и отдельных орд.

Монгольский правитель ввел деление войска на тактические единицы — десятки — сотни — тысячи — тумены (10 тысяч воинов). Воины в них подчинялись не традиционному родовому праву, а общемонгольскому военному закону, являвшемуся важной частью знаменитой Ясы. Закон предписывал безусловное повиновение командирам, круговую поруку за дезертирство (за бегство одного воина казнили весь десяток), вводил принципы взаимовыручки и взаимоотвественности. Наказание за нарушений норм Ясы было только одно — смерть.

Для личной охраны хана был сформирован особый отряд, численность которого составляла около 10 тысяч человек. Он играл двойную роль: с одной стороны, обеспечивал личную безопасность хана, с другой — служил источником преданных ему командных кадров[74].

Последним Чингисхан уделял особое внимание, лично назначая темников (командиров туменов) и тысячников. К немонгольским частям прикреплялись в качестве командиров ханские гвардейцы, что обеспечивало единство командования и тактических приемов. Этот принцип выдвинул во главу монгольской армии целую плеяду талантливых полководцев, обеспечивших победы Чингисхану и его потомкам.

Единая организация армии и выдвижение талантливых командиров позволили разработать и использовать тактические приемы, невозможные для простой армии кочевников.

Некоторые историки, описывая армию Чингисхана, часто используют современную военную терминологию — корпус, соединение, офицерство и т. д. Безусловно, такие аналогии во многом облегчают восприятие исторической информации читателем, но содержат и некоторую опасность.