Евпатий Коловрат. Последний герой Древней Руси

Дело в происхождении самого Джучи. Он родился у старшей жены Чингисхана Борте после того, как она была похищена племенем меркитов и отбита мужем обратно. Поговаривали, что отец Джучи — не Чингисхан, а некий меркит Чильгир. Сам «покоритель вселенной» никогда не упрекал свою жену и всегда признавал Джучи сыном, но другие его сыновья думали совсем по-другому[84]. По завещанию Чингисхана его трон и верховная власть достались третьему сыну — Удэгэю, который был в ссоре с Джучидами. Противоречия и интриги между потомками «покорителя Вселенной» существовали всегда, но в первой половине XIII века еще сохранялось чувство единства, и приемлемый для обеих сторон выход был найден — общемонгольский поход должен был покорить новые земли для Бату и его родичей и обеспечить их достаточными владениями, которые располагались достаточно далеко от ставки великого кагана.

Во владения нового улуса должны были войти не только степи. Действительно, во время первых завоеваний монголы еще не отказались от типичных для кочевников представлений. Один из нойонов (вельмож) Чингисхана, Беде, говорил о китайских землях: «Хотя завоеваны ханьцы, но нет никакой пользы. Лучше уничтожить их всех. Пусть земли обильно зарастут травами и деревьями и превратятся в пастбища»[85]. Но к 30-м годам XIII века монгольская аристократия хорошо понимала пользу от грабежа и эксплуатации оседлых народов. Доходы от таких владений значительно превышали таковые от степных земель. Поэтому в новый улус должны были войти земли волжских булгар, русских, а если повезет — то и европейские.

Образ мыслей монгольской верхушки в принципе не предусматривал возможности мирного сосуществования с другими державами, тем более с теми, кого монголы превосходили в военном отношении. Они рассматривались исключительно как объекты будущих завоеваний. Русь попала под удар не по причине «недалекой» политики своих князей, а потому, что далеко на востоке решили превратить ее земли в свои владения, а ее людей — в рабов.

Глава 6 ТУЧИ СГУСТИЛИСЬ

Оценки численности монгольских армий, отправившихся в Великий Западный поход, расходились от 300 тысяч Карамзина до 30–40 тысяч Гумилева. В последнее время наиболее распространенной стала цифра в 120–140 тысяч воинов, полученная разными историками независимо друг от друга на основании разных групп источников[86]. Таким образом, для этой военной кампании была мобилизована почти половина вооруженных сил Монгольской империи. Командовали ими 12 царевичей-чингизидов, к которым были прикреплены опытные полководцы, руководившие действиями отдельных корпусов.

Летом 1237 года монгольское войско обрушилось на волжских булгар. Последние избегали полевых сражений, сосредоточив усилия на обороне столицы — великого города Биляра, который представлял собой не только один из крупнейших городов Восточной Европы, но и сильную крепость. Ее окружали высокие валы с изрядной толщины стенами. Булгары недооценили уровень развития военного искусства своих противников. Стратегия, позволявшая отразить набег кочевников, оказалась бессильна против армии, имеющей в своем составе инженеров и осадных мастеров.

Город был взят и сожжен, а жители полностью перебиты. Археологи нашли в завалах зданий, рвах и на городских улицах множество скелетов и отдельных костей[87]. Глубокие городские колодцы, которые должны были обеспечить осажденных пресной водой, стали местом казни последних защитников города — монголы сбрасывали их еще живыми, обрекая на мучительную смерть[88]. Биляр больше никогда не возродился на этом месте. Вслед за столицей пали и другие булгарские города — Кернек, Жукотин, Сувар[89]. Государство волжских булгар перестало существовать. Его народ постепенно слился с завоевателями и принял новое имя — волжских татар.

Часть булгарских беженцев оказалась на Руси, в частности во Владимирском княжестве, где Юрий Всеволодович выделил им места для поселения.

Погром Волжской Булгарии, с которой Русь с давних времен поддерживала торговые отношения, не мог остаться незамеченным во Владимире и Рязани. Русское летописание достаточно подробно освещает события на Волге, что позволяет говорить о высоком уровне информированности.

И тут возникает одна из многочисленных загадок, связанных с монгольским нашествием на Русь, — летописи не сообщают о каких-либо мерах по усилению обороноспособности своей страны, предпринимаемых русскими князьями. Почему-то ни Юрий Всеволодович Владимирский, ни Юрий Ингваревич Рязанский, ни даже находящийся ближе всех к месту событий Юрий Давыдович Муромский не предпринимают ровным счетом ничего!

В. Н. Татищев приводит неизвестные в других летописях сведения, что булгары в 1232 году предлагали владимирскому князю военный союз, но Юрий Всеволодович отклонил это предложение. Почему?