Евпатий Коловрат. Последний герой Древней Руси

При всем своем совершенстве армия Чингисхана не была регулярной в современном смысле этого слова. Очень многое в ней осталось от кочевых племен. Она носила лишь черты регулярности, но и это обеспечивало ей преимущество, порой доходящее до превосходства, над армиями других народов.

Важной особенностью постановки военного дела в монгольской империи было широкое заимствование военных технологий у других народов, в первую очередь у китайцев. Чингисхан не считал зазорным учиться военному делу у врага.

Наиболее важным заимствованием стали китайские и мусульманские осадные технологии. Если до этого времени стены крепостей надежно прикрывали оседлые народы от кочевников, то для монгольской армии неприступных крепостей практически не существовало. Для русских княжеств последнее обстоятельство стало роковым.

К моменту начала Великого Западного похода общая численность вооруженных сил монголов достигла примерно 250–260 тысяч человек, не считая ополчений зависимых племен[75].

Важной частью военного искусства монголов было создание мощного аппарата разведки и шпионажа. Все кампании и походы начинались только после тщательного изучения сил противника, причем не только количественных показателей, но и боевых качеств и даже особенностей национального характера. Обязательной была тщательная разведка путей сообщения — дорог, мостов, бродов, удобных мест для лагерей, дефиле.

В качестве шпионов использовались дипломаты, купцы, бродяги и т. д., были и специальные лазутчики, незаметно проникавшие в страну, намеченную к завоеванию. Тщательно допрашивались пленные.

Главным звеном этой системы был эффективный сбор и анализ информации в ханской ставке, организованный китайскими специалистами.

Впервые русские и монголы столкнулись в 1223 году во время рейда Субэдэя и Джэбэ, направленного на покорение северокавказских племен и половцев. Монгольские полководцы показали себя не только умелыми военачальниками, но и хитрыми дипломатами. Встретив упорное сопротивление аланов (предков нынешних осетин), они заключили союз с половцами и сокрушили аланов с их помощью. Потом наступила очередь самих половцев, застигнув их врасплох. Монгольская конница ураганом прошлась по степи, ворвалась в Крым и взяла Судак. Остатки половцев бежали к русским.

Южнорусские князья оценили появление нового народа в половецком поле как потенциальную угрозу для Руси. Не «союз с половцами», о котором пишет Л. Н. Гумилев, а угроза собственным рубежам побудила к действию. Монголы прислали послов, предложив совместную акцию против половцев, заверив киевского князя Мстислава Романовича в отсутствии у них намерений воевать с русскими.

(«А мы Вашей земли не заяхом, ни город ваших, ни сел ваших, ни на вас приходом»[76]). Скорее всего, эти заверения были искренними — сил для войны с Русью у Субэдэя и Джэбэ попросту не было. Но русские князья отказались от «окончательного решения половецкого вопроса», будучи прекрасно осведомлены, чего стоят монгольские предложения о союзе. В послах совершенно справедливо были заподозрены разведчики, а потому они все были перебиты.

Три русских князя — Мстислав Романович Киевский, Мстислав Святославич Черниговский и Мстислав Мстиславович Удатный Галицкий — собрали значительное войско, присоединили к себе отряды половцев и двинулись в степь. Юрий Всеволодович Владимирский не принимал участия в походе, но одобрил его. Вроде бы он послал отряд во главе со своим племянником Василько Константиновичем, но тот не успел к моменту сбора.

Дальнейшее хорошо известно — русско-половецкое войско, имея значительное численное превосходство (от двухкратного до четырехкратного, по оценкам разных специалистов) было наголову разбито. Погибло до 90 % воинов и многие князья, в том числе Мстислав Романович Киевский и Мстислав Святославич Черниговский. Монголы преследовали русских вплоть до границ, разгромили несколько приграничных городков и отступили в степь.

Несмотря на неудачу, поход 1223 года показывает, что мнение о Руси, погрязшей в усобицах и не способной к адекватной реакции на внешние угрозы, является неверным. Внутренние противоречия не помешали князьям объединиться и сделать попытку защитить не только границы своих владений, но и сферу влияния. Попытка оказалась неудачной, но по одной битве выводы делать нельзя — слишком велико значение случайных факторов.

Однако никаких выводов на будущее из битвы на Калке русские не сделали. Монголы ушли обратно, к облегчению князей, которое зафиксировали летописцы. Увы, длилось оно недолго.

Во многих исторических исследованиях можно встретить утверждение, что после битвы на Калке на Руси ничего не слышали о монголах вплоть до 1237 года. Это несколько неверно. Русские летописи фиксируют появление монгольских армий на границах Булгарского царства в 1229 и 1232 годах[77]. Но русские князья в это время куда в большей степени были заняты внутренними междоусобиями — началась схватка четырех княжеств за доминирование на Руси, о которой уже говорилось выше.