В пользу версии о «рассчитанной вздорности» Павла говорит то обстоятельство, что в самых важных государственных решениях он ее не допускал. Император чудил лишь в делах второстепенных и третьестепенных, которые производили впечатление на двор и столичных жителей, но большого ущерба стране не приносили. Из-за этого перечень павловских эксцессов, охотно пересказываемых современниками и историками, выглядит не столько списком злодейств, сколько собранием колоритных анекдотов.