Евреи, конфуцианцы и протестанты. Культурный капитал и конец мультикультурализма

Изменение позиции католической церкви в отношении демократии особенно хорошо видно на примере Испании. По случаю победы Франсиско Франко над республиканцами в 1939 г. Ватикан направил ему поздравительное послание. А четверть века спустя, после смерти Франко, кардинал Висенте Энрике-и-Таранкон сыграл ключевую роль в переходе Испании к демократии.

В своей книге «Католическая этика и дух капитализма»[238] Новак ссылается на одно из направлений католицизма, представляющее меньшинство в церкви, которое поддерживает экономику свободного рынка. Он решительно выступает за пересмотр двусмысленной позиции церкви по отношению к капитализму.

По большинству показателей прогресса протестантские страны показывают лучшие результаты, чем католические.

• Демократия: католические страны в целом медленнее, чем протестантские, создавали у себя прочные демократические институты, и демократия в Латинской Америке остается хрупкой.

• Экономическое процветание: католические страны, особенно латиноамериканские, отстают в развитии экономики. Первое место среди католических стран, согласно Индексу конкурентоспособности Всемирного экономического форума за 2010—2011 гг., занимает в высшей степени секуляризированная Франция, стоящая в рейтинге на 15-м месте; выше нее находятся десять протестантских и четыре конфуцианские страны. Быстрое экономическое развитие Италии, Испании, Ирландии и Квебека сопровождалось процессом секуляризации, и это привело к тому, что эти страны получили наименование «посткатолических». В статье, опубликованной несколько лет назад в журнале «The Economist», заявлялось: «Раньше было принято говорить о католической Испании. Но сегодня это уже не так»[239]. Позднее в «New York Times» Марлиз Саймонс отметила, что «из 43 млн жителей Испании лишь один из пяти считает себя практикующим католиком»[240].

• Распределение доходов: Некоторые примеры самого несправедливого в мире распределения доходов дает нам Латинская Америка. В 2004 г. богатейшие 10% населения Бразилии получали 45% всех доходов, а беднейшие 10% — лишь 0,9% доходов. Аналогичные показатели для Чили, самой быстроразвивающейся латиноамериканской экономики, составляют 45 и 1,2%. Для сравнения, согласно переписи 2000 г., самые богатые 10% жителей США — самой несправедливой среди развитых демократий — получают лишь 29,9% всех доходов, в то время как беднейшие 10% — 1,9% доходов. Мировым чемпионом справедливости в распределении доходов является Дания: беднейшие 10% населения получают 2,6%, а богатейшие 10% — 22,4% доходов[241]. В том, что в Латинской Америке распределение доходов крайне несправедливо, есть большая доля иронии: католическая церковь на протяжении долгого времени выступала на стороне бедных — вспомните утверждение из Евангелия от Матфея о том, что «легче верблюду пройти через игольное ушко, чем богатому войти в Царствие небесное». Эта ирония еще больше усиливается тем, что кальвинистский протестантизм отдает предпочтение богатым: в протестантских странах доля бедных людей меньше и они менее бедны, чем в католических.

• Доверие: В католических обществах уровень доверия существенно ниже, чем в протестантских.

• Коррупция: В католических обществах коррупция значительно выше, чем в протестантских.

Майкл Новак указывает, что ключевой целью реформы католицизма должна стать безусловная приверженность рыночной экономике, разумеется, в сочетании с демократической политической системой. Католическая доктринальная амбивалентность в отношении экономики может отчасти служить объяснением заигрывания Латинской Америки с социализмом/этатизмом, родственной ему химеричной теорией зависимости и «теологией освобождения», вдохновляемой марксизмом-ленинизмом. Некоторые церковные лидеры поддерживают решение проблем бедности и социальной несправедливости, основанное на идее «третьего пути», предположительно держа при этом в уме пример скандинавских стран. Однако развитые программы социальной помощи в этих странах стали возможными благодаря экономике, капиталистической в своей основе, которая породила высокий уровень благосостояния. Так что идея «третьего пути» — это еще одна химера.

Другая ключевая цель реформ касается этических стандартов в католических странах. Я убежден в справедливости веберовского противопоставления протестантской «святости, возведенной в систему» и «столь свойственного природе человека» католического цикла греха — покаяния — отпущения — нового греха. Большая гибкость католического этического кодекса служит одной из причин более короткого радиуса идентификации, более низкого уровня доверия и более высокого уровня коррупции в католических странах. (Особенно вопиющий пример дает нам недавний случай с никарагуанским кардиналом Мигелем Обандо-и-Браво, который оказался вовлеченным в дело о коррупции бывшего президента Мигеля Алемана Вальдеса, причем именно на стороне Алемана.)