Евреи-партизаны СССР во время Второй мировой войны

Крук был украинским коммунистом, уроженцем села Грива. Во время советского правления в восточной Польше он был старостой Гривы. С отступлением Красной армии Крук отправился в Киев. Там он прошел обучение, получил какое-то вооружение и был сброшен с парашютом недалеко от своей деревни. В его задачу входила организация партизанского отряда из местных жителей. Он прятался в разных местах и радикально менял свой внешний вид. Он ходил по деревням и пытался уговорить украинскую молодежь присоединиться к нему и организовать партизанский отряд – но тщетно. К нему были готовы идти молодые евреи, но Крук отказывался брать кого-либо без оружия. Он откладывал выполнение своих планов и тем временем вел работу в разных отрядах. Ночью, когда он вернулся к себе, ему не понравилось, что мы пришли к нему без оружия, но он согласился взять нас. По внешнему виду он был партизаном до мозга костей, одет в кожанку, вооружен винтовкой, пистолетом и патронами. Также у него был бинокль.

Мы вышли на дорогу. Он рассказал нам, что в лесу была группа молодых евреев, бежавших из деревень еще до того, как евреев отправили в гетто, в том числе в Маневичах.

Его обучение партизанскому делу началось с того, что он научил нас собирать картошку в приготовленные им мешки. Нам это казалось странным – идти на чужое поле и собирать плоды чужого труда. Когда мы собрали картошку, Крук выхватил пистолет и, угрожая убить крестьянина, потребовал овцу. Берл, мой брат, понес овцу на плечах в лес. Крук знал каждое дерево и каждую тропинку в лесу и привел нас в место, окруженное с трех сторон непроходимыми болотами.

На партизанской территории Крука мы встретили еврейские семьи и одиноких евреев. Крук назначил себя командиром; его первым приказом было, чтобы двое добровольцев отправились в Маневичи и убедили евреев бежать в лес. Добровольцами были моя сестра Файге, переодевшаяся украинкой, и парень Ехезкель из села Лишневка, похожий на молодого украинца.

Они вдвоем прибыли в город, но, к нашей великой печали, опоздали на назначенное время встречи. Это было утром в шаббат, 23 элула. В этот день евреи Маневичей были расстреляны и брошены в подготовленные ямы.

Спасшиеся сообщили, что в пятницу вечером они привели евреев к месту расстрела. Евреи плакали, кричали и ждали помощи и спасения, которое так и не пришло. Они кричали и велели тем, кто выживет, отомстить за их кровь. Этот приказ дошел до нас.

И действительно, мы выполнили их святое повеление. Мы сражались в рядах партизан с самым жестоким врагом нашего народа, которого когда-либо знала история.

Образцовые воины Шмарьягу Шафран

Однажды, когда мы были в селе, работали на гумне, Линда, крестьянка, вернулась из города и рассказала нам, что немцы с помощью украинской полиции вывозят евреев из домов на улицу, заставляя их лечь лицом на землю, и жестоко избивают. Время от времени прибывали грузовики, чтобы отвезти евреев к «конским могилам» на окраине местечка Маневичи. Там они заставляли евреев копать ямы, а потом расстреливали их, когда они стояли на краю ямы; убитые падали прямо в ямы.

Она разрыдалась. «Хотя я тоже не считаю евреев за людей, но это уже слишком», – сказала она, вытирая нос рукой, и заставила нас уйти, опасаясь немцев.

Мы просидели в лесу у села до вечера. Несмотря на строгий комендантский час, нам удалось проскользнуть мимо немецкой охраны, и мы пришли домой, где нас ждала горькая новость: наши отец и зять, как и еще более 360 евреев, были убиты.

Когда я услышал эту ужасную новость, в моем сознании родилась мысль о мести. Я спрятался. Я узнал, что несколько других молодых людей скрывались. Я вышел как-то вечером и поговорил с Иегудой Меламедиком (который потом, став партизаном, геройски погиб) об уходе в лес. Мы вдвоем поговорили с Зевой Вербой, Давидом Флешем и Шимоном Мирошником. У нас был только один пистолет, который починил Иегошуа Канониц, когда нашел его в роще. Нам было ясно, что уйти группой мы не можем, и поэтому мы решили разделиться и уйти по отдельности.

Мы определили близлежащую деревню Галузия как наше центральное место встречи. После многих трудностей нам наконец удалось покинуть город, в чем мне помог Давид Вайнштейн.

Через какое-то время мы все встретились в лесу, каждый рассказал о том, как ему удалось проскользнуть мимо полицейских постов охраны.

Когда я собирался уйти из дома, мои сестры, но не моя мать, были против моего бегства. Моя мать, конечно, боялась, что, не дай Бог, меня убьют в лесу, но быстро перестала плакать и пожелала мне добра: «Иди благополучно, сын мой, и отомсти за пролитую кровь твоего отца, твоей семьи и всех евреев». И нет прощания тяжелее такого, когда ты очень ясно осознаешь, что никогда больше не увидишь свою мать.

Успешные операции