Евреи-партизаны СССР во время Второй мировой войны

Вспоминаю случай, который запечатлелся в моей памяти. Я знал, где птицы, белки и всевозможные дикие животные строят свои гнезда. Однажды я забрался на высокое дерево и обнаружил в гнезде трех довольно крупных птенцов. Я с трудом вытащил их и приготовил вкусный обед, который особенно понравился девочке, давно не пробовавшей такой царской еды. Родители с криками летали вокруг убежища в поисках своих птенцов. Так продолжалось несколько дней. Мы испытывали сильный трепет – ведь мы согрешили, украв птенцов у родителей. Мы боялись, что, возможно, нас ждет расплата за эту кражу.

Эта трудная жизнь, война за выживание и борьба за нашу жизнь, продолжались в течение года. Каким-то образом в нас утвердилось желание остаться в живых – мы хотели рассказать о том, что с нами произошло. Это желание оставалось с нами на протяжении всего времени, что мы скитались по лесу.

По пути в лес

Весна 1944 года была поздней. Все еще лежал снег. Немцы отступили из нашего района. Мы этого не знали, но чувствовали, что в воздухе что-то поменялось. Мы больше не слышали взрывов у железнодорожного полотна, но боялись выходить из своего укрытия. Только через месяц после отступления немцев нас обнаружил украинский охотник, которого его собаки привели к нашему укрытию. Увидев нас, он испугался и стал убегать. Мы позвали его, и он сказал нам, что немцы отступили, но посоветовал нам оставаться в укрытии, пока все в районе немного не успокоится. Мы решили покинуть это место, опасаясь, что, возможно, украинский охотник решит нас ликвидировать.

Мы пошли в сторону города. Моя сестра Крайндель шла с большим трудом, потому что ее ноги распухли и были обмотаны тряпками. По дороге мы зашли в дом, где крестьянин, который нас принял, накормил нас. Мы согрелись в его доме. Я вспоминаю, как Боня, которой было три с половиной года, словно маленький хищный зверек, оглядывалась по сторонам, когда еду приносили на стол. Все ее существо было напугано, как будто она попала на другую планету.

Мы пришли в город и не узнали его. На всей главной улице осталось лишь несколько домов. Наших домов там не было, ни на главной улице, ни на Театральной возле леса. Там были только развалины, фундаменты, поросшие травой и сорняками. Евреев в Маневичах я не нашел. От украинского крестьянина мы узнали, что только в городе Рафаловка было несколько евреев.

Я не помню, как мы добрались до Рафаловки, на поезде, на лошади или пешком. Там мы зашли в дом, где лежали евреи, мы были для них как чудо. Как получилось, что мы выжили сами и только сейчас, более месяца спустя после отступления немцев, вышли из леса? По правде говоря, прием не был восторженным. Каждый был озабочен собой и своей семьей. В этом доме нам выделили небольшой угол, в котором мы и поселились, а моя сестра стала работать поваром на кухне в Рафаловке. Я слег. Я заболел сыпным тифом, и меня отвезли в ровенский госпиталь. Немцы продолжали обстреливать Ровно каждый вечер. Обстрелы были мне даже на руку. Я шел на кухню и съедал там все, что мог найти. Я выздоравливал. Стойкость, которую я приобрел в тяжелых условиях в лесу, мне очень помогла. Во время болезни евреи ко мне не приходили. Я вернулся в Рафаловку и нашел свою сестру и ее дочь относительно здоровыми.

Я был тогда уже опытным человеком, мне было двенадцать лет, и я стал «торговать» на вокзале всяким товаром с солдатами, идущими на фронт. Однажды из вагона вышла женщина, она заговорила со мной по-польски, обняла меня со слезами на глазах и прошептала: «У меня был младший брат, ты мне брат». Она оставила мне подарок на память и продолжила свой путь. Я помню, как она махала мне рукой, направляясь в сторону фронта.

Мы попали в Эрец-Исраэль через «Молодежную алию» в 1947 году. В шестнадцатилетнем возрасте я записался в Хагану. В столкновениях с арабами и англичанами погибло несколько моих молодых товарищей. После провозглашения Государства Израиль я служил в регулярной Армии обороны Израиля (ЦАХАЛ) и участвовал в битве за освобождение Галилеи.

Я решил защищать свою жизнь Ашер Мирочник

В начале немецко-русской войны мы были еще детьми, двенадцати и тринадцати лет. Мы боялись того, что нас ждет, и целыми днями искали совета, что делать, если…

Первые немецкие колонны прибыли в город на мотоциклах. Из любопытства, которое сопровождает страх, мы, дети, собрались группами вокруг немцев, всего пяти или шести солдат. После короткого отдыха они покинули город.