Евреи-партизаны СССР во время Второй мировой войны

Мы продолжили путь к одному из домов, где закончили день, а ночью пошли дальше в направлении села Серхов. Мы остановились у поляка по фамилии Дикнеский, и он рассказал нам о немцах, которые во время отступления из леса во время облавы захватили еврея из Хелма по имени Хаим. Поляк также рассказал нам о сражении, которое мы вели накануне в деревне Бельская Воля. Дальше мы поехали на санях, которые конфисковали, и добрались до села Конинск. На следующую ночь мы отправились в штаб, чтобы доложить полковнику Бринскому (дяде Пете). Я получил приказ взять десять лучших молодых людей и попытаться выяснить, кто донес на нас в Бельской Воле. И если расследование будет успешным, мы ликвидируем доносчиков и конфискуем их имущество. Все, что нельзя было забрать, мы сожжем.

Дорога была хорошей. Мы быстро приехали и сразу же начали расследование, но столкнулись с препятствием. Никто ничего не рассказывал. Мы подъехали к дому, где недавно были, но не смогли ничего выяснить. Члены семьи приняли нас приветливо, вернув мне одеяло и шубу. Я просил их рассказать мне все, что они знают, но тщетно.

Мы вернулись на лесопилку и к семьям, где мы были ранее. Мы обыскали дома и все возможные укрытия. Мы нашли несколько вещей, в основном драгоценные полоски кожи, которые действительно были украдены «арендаторами». Я вернулся, чтобы доложить полковнику Бринскому. Он улыбнулся и сказал:

– В следующий раз они убьют тебя, потому что ты не убил их всех.

Пятьдесят шесть убитых немцев

Во время войны обе сражающиеся армии, но особенно немцы, придавали большое значение транспорту. Немцы доставляли большую часть своего снаряжения и живой силы на фронт по железной дороге. Поэтому в партизанском движении особое внимание уделялось нарушению транспортной системы, когда это было возможно.

С этой целью от каждого отряда было выделено по два человека. Мы расположились в лесах около села Галузия, чтобы совершать внезапные нападения, минировать железнодорожные пути и проводить диверсии. Мы выходили на рельсы каждую вторую ночь или когда получали заранее информацию о том, что немецкие солдаты едут на фронт. Эту информацию нам передавали украинские и польские рабочие, связисты, которые работали до 1941 года, во времена польского и советского правления. Таким образом мы получили информацию о поезде с офицерами немецкой армии, направляющемся на фронт. Девять человек отправились на минирование. Три дня подряд мы сидели возле путей. В расчетное время прибытия поезда (в десять вечера) мы вышли на рельсы с большой миной, установленной так, чтобы ее можно было тянуть за веревку. Она весила 70 килограммов. Когда мы закончили устанавливать мину, патрульные подали нам сигнал, что для проверки путей приближается караульное подразделение. Мы не знали, снимать ли мину или оставить ее, так как она могла быть обнаружена. Опасность была велика. Я предложил оставить ее, потому что несколькими неделями ранее партизан из отряда Крука был убит во время подобной операции.

Мы все еще обсуждали этот вопрос, когда подошел поезд. Мы сильно дернули за шнур, и мощный взрыв, эхо которого было слышно в радиусе 40 километров, потряс воздух. Весь поезд перевернулся на бок. Только из последних вагонов доносились выстрелы.

Мы ушли в противоположном направлении, чтобы ввести их в заблуждение и они не смогли отследить наш путь отступления. На следующий день мы узнали, что были сотни жертв и много раненых. Это было 23 марта 1943 года.

Мы вернулись в штаб. Я был болен, все тело было покрыто ранами, и мне запретили выходить из леса. Мне поставили кровать за укрытиями, в кустах, и там меня лечил доктор Мельхиор. Однажды, когда я лежал в полудреме, я услышал, что кто-то идет. Я быстро открыл глаза, передо мной стоял полковник Бринский. Он успокоил меня, спросил, как я себя чувствую, и мы стали разговаривать. Я спрашиваю:

– Что привело вас ко мне, товарищ полковник?

И он сообщил мне не очень хорошие новости.

– Патрули штаба принесли известие, что завтра немцы планируют конфисковать 300 голов скота в селах Карасин и Замостье; я хотел бы помешать им это сделать, – сказал полковник.

– Вы перекладываете это на мои плечи, товарищ полковник?

– Мне неприятно беспокоить тебя, когда ты болеешь, но другого выхода нет. Возьми в штабе мину, возьми у Крука снаряд, а в деревне Галузии подбери себе людей, каких захочешь, и иди смело!

Я сделал все так, как мне было приказано. Я вооружился миной, попросил своего старшего брата Вельвеля припрячь мне хорошую лошадь к телеге, получил у Крука снаряд и сам отправился в Галузию. По дороге я думал о том, как лучше провести операцию. У меня появилась идея. Я подумал, что кто-то из наших товарищей после побега из тюрьмы, но до ухода в партизаны, наверняка мог там жить. И я оказался прав. В одном из домов я встретил восемь человек, они сидели за столом, ели и пили. Я присоединился к ним, и мы начали разрабатывать план действий.