Евреи-партизаны СССР во время Второй мировой войны

В лесу царила суматоха. Движение было как в пчелином улье. Повсюду люди собирали вещи; они торопились и тайно перешептывались. Обитатели семейного лагеря получили инструкции быть готовыми покинуть лес и идти в направлении Рафаловки. Молодые люди, особенно евреи, были освобождены из боевых частей и направлены в семейные лагеря. Некоторые евреи остались охранять лагеря на случай, если придется вернуться. Молодых бойцов разделили и организовали в новые подразделения, приготовили много еды, оружия и боеприпасов для переправы через Буг.

23 марта 1944 года мы отправились к месту назначения. Бойцы были одними из лучших, и у большинства из них были помимо боевых дополнительные обязанности. Было несколько евреев, среди них я и мой племянник Яков Бронштейн. Дорога была трудной, снег, выпавший за последние несколько дней, растаял, и поэтому была грязь. Продвигались медленно. Еще хуже были условия в регулярных частях Красной армии. Орудия замолчали, стояли на углах улиц без снарядов; грузовики завязли в грязи и не могли двигаться. Патроны для винтовок сбрасывали с одномоторных самолетов, которые летали почти над самыми верхушками деревьев. Время от времени эти самолеты, кукурузники, обстреливались немцами. К тому же нас, двигавшихся в колонне длиной около километра, преследовали немецкие самолеты. Через все эти препятствия мы добрались до окрестностей города Ратно. Несмотря на нехватку боеприпасов, средств передвижения и продовольствия, солдатам Красной армии удалось захватить

Ратно, но генерал, командовавший этим участком фронта, приказал эвакуировать этот район, опасаясь немецких налетов. И действительно, только русские успели эвакуироваться из города, как появилась эскадрилья немецких бомбардировщиков, превратившая город в груду развалин.

Нашей целью было пересечь фронт, который, по мнению многих в советском высшем командовании, не был сплошным и чистым от немцев. Еще более тяжелой была ситуация за Бугом, откуда возвращались наши патрули. (Из-за этого мы делали обходы вблизи фронта.) Ночами, на фоне неба, мы отчетливо видели залпы ракет, бомбивших немецкие центры. В ответ немцы обстреливали русских из тяжелых минометов с воздуха. Немцы по всей линии фронта пытались оправиться от поражения и пользовались трудностями снабжения Красной армии.

Мы достигли окрестностей города Ковеля. С нами был полковник Назаров, который был десантирован к нам на парашюте, когда мы еще находились в лесах у Кухотской Воли. В одном из домов этой деревни Назаров встретился с генералом Красной армии. Я и еще один, Ванька Третьяков, пошли за кормом для лошадей. Жители деревень, расположенных вблизи фронта, покинули свои дома, особенно мужчины. Сами деревни были подобны призракам. Мы собирали ячмень, овес и т. д.

В одном из домов дверь открыла маленькая девочка. Я спросил ее:

– Есть здесь есть кто-нибудь из наших мужчин?

– Да, – ответила она, – они сидят там с русскими солдатами, играют в карты.

Мы вернулись и доложили полковнику Назарову. Тут же выехал отряд и привел их в штаб со связанными руками. После того как я изложил капитану содержание нашего разговора, он приказал убить их. В том месте мы пробыли несколько дней.

Не очень хорошие новости доходили до нас о партизанах под руководством Ковпака, которые понесли большие потери в Карпатских горах. Из Москвы пришел приказ о передаче всех партизанских отрядов, находившихся вблизи фронта, в распоряжение армейского командования для усиления и пополнения поредевших колонн. Нас пока оставили в покое, так как считалось, что мы являемся воинским подразделением. Ко мне подошел капитан Бригада и в дружеской манере спросил, не хочу ли я вернуться домой. Я ответил ему:

– Решать вам.

Его ответ был:

– Отправляйся домой!

После обеда секретарь Коля Цицель вызвал его и приказал оформить для нас официальные бумаги. Нас было трое евреев. Мы получили оружие и боеприпасы для самообороны. У каждого была винтовка с патронами. Пройдя несколько километров, мы встретили караул красноармейцев. Нас допросили, прочитали наши документы, после чего отпустили. Тогда мы пошли дальше в Любитов.

На следующее утро мы продолжили путь в направлении Поворска. Нас было только трое, когда вечером мы прибыли в город. Как раз в это время в Маневичи, наш пункт назначения, должен был отправиться поезд. Все вагоны были переполнены, не было куда даже иголку воткнуть. И вдруг я услышал, как кто-то зовет меня:

– Бронштейн! Бронштейн!

И кого я вижу? А это начальник Манеко, который служил с 1939 года в нашем городе, в Маневичах. Он спросил меня, откуда я иду и куда направляюсь.

– Разве ты не видишь оружия? – указал я.

– Ты умный парень, если смог остаться в живых! Ты хочешь домой?

– Да, – ответил я.

Он подошел к ступеньке одного из вагонов, снял оттуда нескольких крестьян и посадил на ступеньку меня и моего племянника Якова.